– Верь нам, царь-государь! Мы за Иван
Васильичев корень любую крамолу изведём!
– Постоим за Государя Димитрия
Иоанновича! Ура!
– Постоим! Животы положим!
Слав-в-вааа!!!
Тут из-за угла дворца высыпала группа
вооружённых заговорщиков бойцов в пятьдесят. Почти все — в
доспехах, хотя мелькали и несколько тегиляев. Многие — при ружьях,
у нескольких я увидел и пистолеты. Мало того: кроме сабель и булав
мятежники вооружились ещё и двумя десятками алебард. Явный трофей
от давешних европейских наёмников. Охранничков, чтоб их… Топорики
на нескольких древках были в кровавых потёках. Похоже, участники
госпереворота решили перемножить на нуль всех сопротивляющихся. А
может, и сдающихся…
Увидев меня в окружении красных
стрелецких кафтанов[1], мятежники резко
остановились. Донеслась негромкая команда:
– Пищальники, вперёд! Фитили вздуть!
Готовьсь!
И — во весь голос — стрельцам:
– Эй, православные! Выдайте нам
головой сей миг сего вора, блядою[2] люд
во искус введшего! То не кровь Иванова, а суть шпынь знаемый!
Имайте супостата да волоките к нам!
– Изыдь вобрат, откель вышел, вымесок
псоватый! Сам ты супостат и вор проклятый! — Десятник Евстафий
заорал так, что у меня даже в ухе зазвенело. Ну ни хрена-растения
командный голос у человека! — Аль мы не отличим природного Государя
от самозваного? Слава Христу, я сам третий десяток летов в
Стремянном приказе состою, видывал Государя Иоанна Васильевича,
Царствие Небесное, самолично и не единожды! На кресте Господнем
роту дам, что с Димитрием Иоанновичем суть едины
ликом[3]! А что до брады — так по младеню
брада и у апостолов не рОстет!
Падите лучше Государю в ноги, молите
прощения за-ради Христа-Бога, да выдавайте головами воров-Шуйских и
иных, кои суть вас на измену подбили! — и своим стрельцам:
– К пальбе и сече готовься! Пищали —
цель!
Бойцы перестроились мгновенно,
прикрывая меня. Трое припали на колено, наставив свои карамультуки
с дымящимися фитилями в сторону мятежников, остальные остались
стоять, оперев стволы четырёх пищалей на рогульки подставок.
Толково, однако: и опора дополнительная — удержи-ка на весу эдакую
железину! И захочешь, а в цель не попадёшь.
– Лучше отступитесь, стрельцы! —
Вновь заорали из толпы мятежников. — А не то пойдём к вам в слободу
и перебьём всех жонок ваших и чад! И животы ваши на поток
пустим