- Дверь была открыта…
- Не ври… - сказала я быстрее, чем
подумала. Вот блин! Приподнял бровь, вызывая у меня тонну неприятных мурашек.
- Отойди от окна, не хватало еще, чтоб
ты заболела… - Если бы не монотонный, безразличный голос, можно было бы
подумать, что он проявил заботу. Ладно! Хватит с меня.
Ничего не ответила, продолжая стоять у
окна, из которого все сильнее дул ветер. Прищурилась, пытаясь изучить дьявола,
стоявшего в нескольких метрах от меня. Сложила руки на груди, повторяя его
позу.
- Александра, я непонятно изъясняюсь?
– Впервые назвал по имени…
В следующую секунду подошел и схватил
за запястье, отталкивая от окна.
- Эй! Ты что творишь?
Щелчок. Комната воцарилась тишиной, прохладный
ветер перестал щекотать спину.
- Ты не у себя дома, придурок! – я в
бешенстве, и пусть делает со мной все, что хочет. Мне уже насрать!
Гневно смотрит на меня, прожигая во
мне дыру, губы вытянулись в тонкую линию. Ну все, сейчас я попрощаюсь с жизнью.
Любая другая девчонка бы забилась в угол и стала бы умолять о пощаде,
наткнувшись на такой взгляд, но я осталась на месте, пуская искры из глаз.
Кажется его это вывело из равновесия на мгновение.
Боже, какой непоколебимый! Скажи хоть
что-нибудь!
Вместо этого еще минуты полторы
злостно щурился и шумно дышал, пока я стояла и старалась унять дрожь в коленях.
Надоело!
Развернулась и хотела выйти из
комнаты.
- Стоять, я не разрешал тебе уходить!
– Опять спокойный голос. Как же я его ненавижу!
Ха! Не разрешал уходить… Рассмеялась,
подходя к выходу. Стоял как истукан и думал, что я сразу окоченею от ужаса.
Он тут же хватает за запястье,
заставляя развернуться к нему лицом.
- Пусти, больно! – отчаянно вырываюсь
из крепкой хватки.
- Я сказал, не смей уходить, когда я
разговариваю с тобой! – Стиснул зубы. И
не смей грубить мне, сучка! – Сжал щеки в своих пальцах.
Гнев понемногу овладел мной, и, несмотря
на черный океан его глаз, стала вырываться, бить и царапать зверя.
- Отвали от меня! Мне плевать на твои указы,
плавать! – Кричала, отчаянно выбиваясь из рук, которые все крепче стискивали
меня в объятья.
Черт! Сейчас изнасилует меня…
Влипла.
Дьявол хватает меня за шею и грубо толкает
на кровать, отчего я вскрикиваю. Встретившись спиной с прохладой простыней,
сразу же отползаю к краю, подальше от мужчины. К моему великому удивлению, Островский
нервно сжимает кулаки, унимая тяжелое дыхание, и лишь упирается ими в матрас.
Тот от тяжести прогибается.