Прекрасное личико со
скоростью света меняет оттенки от алого до прозрачно–фарфорового, а выдержка –
как у хорошо выдрессированной сучки – безупречная.
Спину держит ровно, руки
перед собой на столе, ладонями вниз, взгляд прямой, уверенный. Вот только внутри
у Вертинской паника. Я ее на расстоянии чувствую, в глубине темной зелени ее
глаз вижу. Не ждала. Растерялась.
Она не в красном, но
блузка горчичного цвета ей тоже к лицу. Удачный фасончик: вместо пуговиц – ряд кнопок,
как по мне – очень удобно. Руки уже чешутся беспрепятственно расстегнуть эту
блузку. В прошлый раз грудь удалось заценить только тактильно, сегодня планирую
ее визуализировать.
Нижнюю часть наряда из–за
стола не видно, остается только гадать что там – юбка, брюки или это платье
такого фасона? Если платье, то сниму я его в считанные секунды, юбка – тоже не
проблема, а вот брюки… Если дама в брюках, то поза, в которой ее можно брать, одна
из моих любимых. У меня вообще много любимых поз. Если все перебирать…
Бляха, надо быть осторожнее
с фантазиями, пока здесь посторонние трутся. Выгони уже их к херам, кошка!
А–а–а, кайф! Хочет меня
не меньше чем я ее. Сдает себя с потрохами.
Под блузкой у нее от волнения
колышется грудь, соски заостряются под мягким кружевом белья. Не было у тебя,
кошка, подобных ситуаций, потому ты пуш–апом не пользуешься.
Этот факт несказанно меня
радует. Взрослая женщина, а столько еще неизведанного ей предстоит познать. Готов
побыть в роли учителя. Начну прямо сегодня, но сначала стоит добиться извинений
и наказать гордячку за отказы встретиться. Не надо со мной шутить, я не
железный.
Зато Кира походу из стали
– вон как лицо начальствующее держит. Я словно студентом себя на экзамене снова
почувствовал. И голос такой – твердый, волевой. Только посмей ослушаться.
Смотрю на нее, любуюсь, никого
более не вижу. Чую, на меня реально подействовал приворот. Качественное зелье
ей подсунули, либо она сама, ведьма, его на совесть сварила. Глаз отвести от
Вертинской не могу. Красивая женщина, пипец просто. Хочу ее так, что яйца вот–вот
лопнут. Член, стиснутый трусами и брюками, болезненно ноет, требует свободы и
совсем другого заточения. Он уже там был, ему понравилось.
На мое счастье Кира отпускает
подчиненных и едва держится, чтобы не сбежать вместе с ними. С благодарностью
смотрит на чувака, что предложил остаться, но от его помощи отказывается. Молодец,
нам свидетели не нужны.