Голоса и эмоции немного отдалились – судя по
интенсивности, все вышли из дома. Но бродили вокруг… Затем сновали
туда-сюда, то приближаясь, то удаляясь. А вскоре я ощутила хлопок,
от которого вздрогнул весь дом, сотрясаясь до основания, и даже
сквозь плотно закрытую потайную дверь начал просачиваться запах
дыма. От взрыва я не упала, потому что продолжала лежать на полу.
Вслед за апатией и болью потери пришел животный, выворачивающий
наизнанку страх перед огненной стихией. Стены из мангуя, из
которого был построен наш дом, завибрировали мелкими волнами,
словно тоже испытывая боль.
Я встала, ощущая невероятную слабость, и попыталась
открыть дверь, однако ее заклинило: стены деформировались и
автоматика нарушилась. Подергала сильнее, чувствуя, как паника
захлестывает сознание. Все прежние чувства и страхи отошли на
второй план перед ужасом сгореть заживо. Стены начали сжиматься
там, где их снаружи касалось пламя. Если я останусь здесь – либо
задохнусь, либо меня сплющит, поняла я, поэтому рванула вниз, в
подвал. Захлопнула вторую дверь за собой и услышала, как трещат
ступени, по которым всего мгновение назад спускалась. Прижав руки к
груди, я в ужасе отходила от стены дальше, слушая, как за второй
дверью и надо мной все оседает и сплющивается. Странно, что же они
использовали, чтобы устроить такой сильный пожар? Ведь мангуй сам
по себе не горит, что является его дополнительным преимуществом в
качестве стройматериала. Но вот о таком эффекте сжатия я не знала и
даже не слышала.
Когда вокруг все стихло, я смогла выдохнуть с
облегчением. Злые слезы текли ручьями, а ноги окончательно
перестали меня держать, и я буквально осела на пол. Обняла колени
руками и приготовилась ждать дальнейших событий. Какое-то время еще
чувствовала присутствие чужаков наверху, потом они убрались, а
вслед за ними прибыло множество других. Снова чужие эмоции затопили
сознание, но мне усилием воли удалось защититься от них. Сейчас это
не важно, но в память об отце я больше никогда не подниму щиты и
всегда буду смотреть на окружающих через призму их эмоций и
чувств.
К сожалению, дать о себе знать я не могла никому:
была заблокирована в подвале и как из него выбраться, даже не
представляла. Так и сидела на полу, обхватив колени руками и
раскачиваясь из стороны в сторону, не в силах думать, не в силах
искать способ выжить и не в силах абстрагироваться от чужих эмоций
и недавней смерти папы. Деформировавшийся мангуй закупорил все
отверстия, и лишь пара небольших рассеивающихся облачков дыма,
которые спустились со мной с верхнего этажа, все еще плавали под
потолком. Я не помню, как улеглась на пол, видимо, мой организм,
исчерпав все ресурсы, предусмотрительно отключил сознание,
милостиво даровав возможность забыться во сне.