Я в шоке села на кровать, потом неожиданно высоким
голосом спросила:
– А где ваш второй помощник?
Фисник зло подвигал нижней челюстью, и я в еще
большем шоке заметила, как блеснули его желтоватые клыки. Точно
звери!
– Этот несчастный думал убежать от судьбы. Ведь знал,
что для него все кончено, но, никому не сказав о случившемся, ушел
с нами в рейс. В итоге сошел с ума. Пришлось эвакуировать его с
корабля. Никто же не предполагал, что такая ситуация случится!
Теперь и мы по краю ходить будем, – последнее Фисник уже в запале
сказал. Я, как и у Шерана, ощутила его застарелый противный страх и
странное томительное ожидание чего-то, а он продолжил. – Поэтому,
Есь, нам надо тщательно проверить, установить оборудование, чтобы
ни одной осечки не случилось, если придется использовать корабль
для перевозки женщин.
Я лишь кивнула. Раздражение на своего помощника,
непонятные страх и злость – все эти чувства предупредили меня, что
пока к Фиснику лучше с вопросами не лезть. Но о насущном осторожно
поинтересовалась:
– Скажите, эс Фисник, а когда можно будет поесть? – И
сразу предложила: – Мы могли бы после обеда пройти по кораблю,
чтобы я заранее ознакомился с ним и с нашей общей теперь
задачей.
Мужчина быстро успокоился, кивнул и жестом позвал за
собой, строго предупредив:
– Сегодня тебе еще можно в своей одежде ходить, но с
завтрашнего дня ты – член экипажа. У нас строгая дисциплина и
обязательная форма. Сходим чуть позже в хозблок, получишь пару
комплектов, как у меня. Свои тряпки можешь убрать, они тебе долго
не понадобятся.
Глава 8
Оставив сумку с вещами в каюте, я рванула следом за
Фисником в столовую, располагавшуюся между палубами среднего и
высшего должностного состава. Пожалуй, здесь можно еще больше
похудеть, если придется постоянно бегать за рослыми длинноногими и
стремительными мужчинами.
Пока мы шли в вожделенное заведение, каждый встречный
и поперечный уже привычно одаривал меня презрительным
«бриллиантовым» взглядом, заставляя ниже опускать глаза, а не
пялиться на илишту любопытным взглядом. Казалось, даже мои
накладные плечи поникли. Ох, и тяжело же будет здесь работать. Даже
не физически, а эмоционально. Но выбора нет…
Усилием воли отодвинув чужие эмоции на задний план и
тем не менее не поднимая щиты – мало ли что! – я старательно
запоминала дорогу в столовую. Теперь это самый важный маршрут, как
радостно сообщил мой порядком измученный от голода желудок в
предвкушении пищи.