– Грушин-то… – начала она.
– Я знаю, – перебила я Катьку, пытаясь как ножом отсечь ее излишнюю эмоциональность.
– Откуда?! – удивилась она и как будто даже обиделась, ведь своей лаконичной фразой я лишила ее возможности первой поведать мне об этом.
– От верблюда! – поддела я ее, но чтобы немного утешить, добавила: – Твоя информация мне тоже необходима.
– Ой, ты что, взялась за это дело?! – выпучила она глаза. Казалось, смерть Грушина отошла на второй план.
– Взялась, – холодно ответила я, – только не надо из этого делать светопреставление, жизнь продолжается, надо же кому-то заниматься поиском преступников.
– Ах, как интересно! – не унималась Ерикова, – может, на кухню пойдем, кофе выпьем?
– Было бы неплохо.
Опустившись на узенький кухонный диванчик, я наблюдала за мельтешением Катьки и, слушая ее неугомонный треп, отделяла зерна от плевел.
– …милиция понаехала, а мы там все полуголые, представляешь? – Она хихикнула. – А этому-то, как его там, Верещагину теперь каково? Огласки-то не избежать! А то такой важный, напыщенный, как индюк. Ты бы видела его перед тем, как он «заложил за воротник»! А Лидка-то все под него подстраивалась, угодить старалась. С нами гордая такая стала, а сама-то задницу этому Верещагину лижет! Фу, противно! Нет, а фамилия-то: Вере… ну, короче, тот, кто верещит. Только он не верещит, а щеки надувает, а может, и верещит – в постели-то, мы этого знать не можем, а вот Говоркова… ха-ха!
– Катя, – попробовала я ее остановить, – когда Беркутов позвал на помощь, ты где была?
Она непонимающе посмотрела на меня. В ее карих глазах появился какой-то детский укор – точно взрослые лишили ребенка сладкого.
– Ну, в массажке сначала была, потом, ой, подожди, чего-то я не помню… Ах да, ты про Беркутова спрашивала? – В ее глазах опять запрыгали озорные искорки. – Нет, ты представляешь, он все время из-за чего-то цапался с Грушей, царствие ему небесное, – она торопливо перекрестилась, – а Купцова эта, ну ты знаешь, Сережкина бывшая, выпендривалась да глазки Шубину строила.
– Они что, знают друг друга? – успела вставить я.
– Кто? Купцова с Шубиным? Откуда? Первый раз увиделись, но еще в кафе начали перемигиваться. Вместе в душ ходили, представляешь? Может, конечно, и не было ничего, врать не буду, но все равно, правильно Беркутов послал ее ко всем чертям. Приехала с одним, глазки строит другому, а Крокодила Гену ты знаешь, – вспомнила она школьную кличку Генки Шубина, – ему палец в рот не клади. Он и не растерялся, а что? Мой Толька как посмотрел на эту крысу, ну, на Купцову, так сразу и сказал: пробы ставить негде. Зато видела бы ты, как она вырядилась: и сапоги-то у нее от Пазолини, и костюмчик-то у нее от Зандера, и сумочка-то у нее от Гуччи, и вдобавок трусы от Вондербра, зато бюстгальтер она не носит – хвалится своими сиськами…