«Да, – подумал солдат, – народец резаный-рубленый, как бы
коннетабль с его людьми не сбежали, глядя на них» – и произнес:
– Здравы будьте, братья-солдаты.
– И тебе, брат-солдат, здравым быть. – Отвечал тот, кто был в
кожаной рубахе с заметным южным акценттом.
– Вдоволь ли у вас хлеба, братья-солдаты? – Спросил Волков.
– Горек хлеб солдатский, – заговорил тот, что встал с лавки, у
него была рассечена верхняя губа, и не было зуба, он пришепетывал.
- Из крови и грязи хлеб солдатский и его у нас вдоволь.
Он тоже говорил с акцентом. У солдата сомнений не было, это были
ламбрийские наёмники.
На этом церемониальная часть была закончена, и тот, что был в
кожаной рубахе, спросил:
– А что это вы так долго под дождем стояли? Стеснялись зайти, а,
брат-солдат?
– Не хотели вас тревожить, брат-солдат.
– А что за люди с тобой, брат-солдат? – В каждом слове ламбрийца
помимо акцента слышалась едкая насмешка. - Один, кажется,
балаганный арлекин и два церковных попрошайки. Зачем ты их сюда
привел?
Сидевший за столом лохмач весело заржал, двое других ламбрийцев
тоже засмеялись.
– Нет, брат-солдат, это люди барона, - ответил Волков. Он
окончательно убедился, что шанс победить этих людей в бою у них не
было. Не смотря на то, что они без доспехов, не смотря на то, что
они чуть пьяны, они зарежут всех за минуту.
«Сначала коннетабля, который стоит, разинув рот и выпучив глаза,
он и мечем взмахнуть не успеет. Затем один займется мной, а
остальные быстренько зарежут двух деревенских вояк, а потом всё…
Мне конец, – думал Волков, – надо отсюда убираться».
Подтверждая его мысли, щербатый зашел справа, с той стороны, где
нет щита, и встал в трех шагах.
– А-а, так это люди барона, - произнес ламбриец в кожаной
рубахе. - Что-то мало у барона людишек.
– Так это не все, – ответил Волков.
– Ах, не все? А ты, брат-солдат, случайно не коннетабль?
– Нет, коннетабль он, – кивнул Волков на мальчишку. – Знаете,
братья-солдаты, мы, пожалуй, пойдем.
– Куда же вы? – Засмеялся ламбрией в коже.
– А как же бабы? Мы же хотели забрать у них баб. – Произнёс
коннетабль.
– Бабы? – Переспросил Волков и прошептал тихо. – Черт с ними, с
бабами. Самим бы живыми уйти.
И тут он услышал звук, который не мог перепутать ни с чем.
Чик-чик-чик-щ-щ-ёлк. Он не видел, что делал за столом лохматый
ламбриец, но он прекрасно знал. И он ему крикнул: