Лиссарина посмотрела на кресло,
которое он использовал вместо стула, покрытое теплым одеялом, в
которое он, очевидно, кутался, если что-то писал. Это рабочее
место, маленький кабинет, буквально дышал, источал Люциена
Монтфрея, являлся отражением своего хозяина.
Она коснулась рукой небольшой стопки
сшитых между собой листов и прочитала название «Проклятие света».
Написано от руки, кое-где чернели тщательно зачеркнутые слова.
Может, Люциен пишет книгу? Лиссарина, смутно осознающая, что нельзя
читать чужие письма, дневники и черновики романов, не смогла
побороть любопытство. Разобрала постель, откинув покрывало,
забралась под одеяло, поставив подушки поудобнее, и зажгла от
свечи, которую принесла с собой из комнаты, несколько свечей на
прикроватном столике.
Почерк Лулу был на удивление
разборчивым и красивым, практически каллиграфическим. И она читала,
с жадностью глотая каждое написанное слово. Читала до тех пор, пока
глаза не стали слипаться. Медленно голова склонилась на бок, на
мягкую подушку, а руки ослабли, но последний прочитанный лист так и
остался одиноко лежать меж ее пальцев.
Утром она пожалеет о том, что
прикоснулась к этой рукописи, но сейчас ей снился сладкий сон о
герое этого романа, в котором отражался весь автор. Этот герой
пытался отыскать свой собственный путь в жизни и найти истинную
любовь. И все было хорошо, пока на самом интересном моменте во
время любовной сцены не появился туман, белый, как снег, а из него
не пришло чудовище, утащившее Лиссарину в вечный, всегда одинаковый
кошмар. И она, как всегда, побежала…