– Евгения Максимовна, извините отца. Он мне только что позвонил и передал ваш с ним разговор. Понимаете, старый человек уже не соображает, что говорит.
– Короче! – прервала я Антона.
– Приступайте к своим обязанностям и не слушайте всякой ерунды, что он будет вам говорить. Платить деньги буду я сам, как договорились.
– Договаривались вчера, сегодня цена другая, – с металлом в голосе сказала я.
Возникла продолжительная пауза. Придя в себя, Антон произнес:
– А вы круто обращаетесь с людьми. Я это уважаю. Короче, я согласен.
«Черт, наверно, его действительно припекло, если он так цепляется за меня, – подумала я, а вслух сказала:
– Хорошо. Я приступаю. Созвонимся в конце недели.
Без пяти восемь я нажимала кнопку звонка на двери квартиры Дмитрия Ивановича. Дверь открыл он сам.
– Пришли? – дружелюбно спросил старик, отступая, чтобы впустить меня внутрь.
– Здравствуйте, – хмуро поприветствовала я Дмитрия Ивановича, проходя мимо него.
– Здрасьте, здрасьте, – пробормотал он, закрывая дверь. Послышалось звяканье задвигаемых тяжелых засовов. Я остановилась в нерешительности посреди гостиной, ожидая хозяина. – Вот сюда, – указал Дмитрий Иванович на ковер на стене.
– Мне стать к стене? – не поняла я.
– Нет, – с досадой проворчал старик и откинул угол, под которым открылась дверь.
– Тайная комната, – улыбнулась я.
– Нет, не валяйте дурака! Я подготавливаю ковер для продажи. Он лежал сложенный и теперь должен отвисеться. Через пару дней его не будет, а пока постарайтесь не шмыгать лишний раз туда-сюда.
Дмитрий Иванович распахнул дверь и приглашающе кивнул:
– Проходите, это ваша комната.
Комната была чуть меньше громадной гостиной, но захламлена точно так же.
– Спать будете на раскладушке, – пояснил Дмитрий Иванович, указывая на предмет, явно довоенного образца, года эдак тридцать девятого, украденный, видимо, из лагерных бараков. Я печально посмотрела на большое ложе, закрытое пологом с отдергивающимися занавесками.
– Это кровать… – начал Дмитрий Иванович.
– Можете не продолжать, – оборвала я его, – я знаю, антиквариат, спать на ней никак нельзя. – В расстроенных чувствах я швырнула сумку вещами прямо на пол.
– В точку, – усмехнулся Дмитрий Иванович.
– Ладно, с этим разобрались, – подытожила я, – жила я в условиях и похуже. Сейчас самое главное, Дмитрий Иванович: от кого я должна вас защищать?