Дальше всё было до слез просто – очки здоровья у Сизуру, как у
лучницы, были невелики числом, а последствия моих критических
ударов достаточно печальны. Получив их от меня, она томно пролетела
небольшое расстояние назад из-за воздействия «колдовской пули»
Саяки в грудную клетку, а потом была успокоена добрым, но умеренным
ударом кулака в ухо. Затем наступило время грабежа и жезла.
Логично? Эффективно? Гуманно? Конечно, да. Разумеется, я целиком
и полностью понимаю, что оплодотворять людей зеленой фаллической
палкой по жопе есть нечто, что еще хуже изнасилования, но с другой
стороны – их пришлось бы либо убивать, либо терпеть преследование,
когда Героиня оклемалась бы от удара в ухо. Уж больно настойчиво
она в суде верещала о том, что Одай сломал ей труд нескольких лет,
«украв» босса. А жители города, вместо того чтобы сделать то, что в
таких случаях полагается (сжечь ведьму), почему-то мялись, мямля
что-то о «воле богов». Мол, каждый свободный разумный имеет право
искать защиту в городских стенах, когда ему грозит такое.
- Я меняю планы, - наконец, выдохнул старик, - Мы едем напрямик,
без остановок! Так будет лучше для мира!
- А что, так можно было что ли?! – вытаращился я на оябуна в
полном изумлении. Что же он раньше не сказал! Я бы занял куда более
активную жизненную позицию в этом мире!
Этот взгляд деда, брошенный через плечо, отнял у меня пять очков
здоровья. Я решил заткнуться, чтобы не выяснять, насколько он может
прокачать такой приём.
Дальнейшее путешествие пошло как по маслу. Читозе фырчала по
дорогам, периодически спугивая с них водителей лошадей, ослов и
прочей живности, мы хором пытались убрать с лица у Кинтаро
дебильную улыбку, но получалось плоховато, юноша постоянно пытался
зависнуть в воспоминаниях, а еще задумчиво пересчитывал свои
деньги, интересуясь, когда мы заедем в какой-нибудь городок. От
таких вопросов дед Одай болезненно икал, смотрел на меня как на
врага народа и остервенело давил пяткой педаль газа.
В целом я оябуна, безусловно, понимал. Он привык рулить как
машиной, так и своими многочисленными подчиненными, вести к
процветанию что города, что банды бандюганов, проще говоря, он –
человек созидания. Работает на авторитет, потом авторитет работает
на него, это всё друг друга многократно усиливает и оп! …готов
образ чуть ли не национального героя и регулярного спасителя.
Существо, которое ломает устои и шатает трубы, несмотря на
логичность своих действий, должно у такого созидателя вызывать
зубовный скрежет и желание проветрить такому существу печенку – уж
больно сильно созидающий ценит то, чего достиг сам или достигли
другие. Для него ломающий системы индивидуум как серпом по яйцам.
Независимо от того, насколько этот индивидуум прав.