— Не сходи с ума, — выдохнул Арман и вздрогнул, когда взгляд
Виреса на миг оторвался от рожанина. Показалось?
«Уходи! — послышался в голове тихий голос. — Немедленно уходи. Я
вылечил твою ногу... болеть так сильно не будет. Я тебя потом
найду, иди!»
И Арман пошел. Чуть пошатываясь, укутываемый вязкой мглой,
тяжело дыша, опираясь на плечо Нара. Куда, зачем? Ведь все равно
Эдлай проведет ритуал вызова, ведь все равно его найдут... ведь
все...
— Мой архан, — втолкнул его Нар в неприметную боковую дверь. И
как только ее нашел? И как только вывел из зала?
Так ли уж важно? Арман сполз по стенке и вновь встал, когда Нар
заставил его подняться.
— Я слабею с каждым шагом... зелье.
— Мы найдем противоядие, — оборвал его Нар, вытягивая из кольца
горящий факел.
Ну к чему вот это упрямство? Хотелось возразить, сказать, что
все это бесполезно, попросить остаться, но силы иссякали с каждым
шагом, хотя нога уже не так и болела. Почти повиснув на Наре, Арман
разлепил губы, чтобы не попросить — приказать оставить его в покое,
как вдруг услышал за спиной:
— Надо же, как трогательно. Слуга отдаст жизнь за своего
любимого архана.
Щелкнул огонь в факеле, почти погаснув, поплыло еще больше перед
глазами. Армана грубо толкнули к стенке и заслонили от тугой волны
чужой силы. Проклятые глаза оборотня! Арман не хотел этого видеть!
Нар!
— Дурак, он же тебя хотел, не меня, — выдохнул Арман. — Дурак,
дурак!
Почему ты меня оставил?! Почему вы все меня
оставили?
— Милостивая смерть? — Армана грубо схватили за шиворот и
заставили подняться, прислонив к стене. — Обойдешься, щенок!
Умирать ты будешь долго... и очень мучительно, как и
заслуживаешь!
«Может, заслуживаю? — подумал Арман, не в силах оторвать взгляда
от пятна крови, растекавшегося под лежавшим Наром. — Он все же
умер... из-за меня...»
В зале было душно. Ночь дышала через
открытые окна липой, струился мягкой дымкой по полу тополиный пух.
И что теперь?
Уже не беспокоясь, что рожанин
кривится от боли, Вирес рывком вышел из его души и огляделся. Все
те же зеркала в стенах, все то же потрескивание свечей в
светильниках, все те же разодетые в шелка и драгоценности гости. Но
теперь стало по-настоящему тошно. Эти люди... арханы. Из самого
древнего в Кассии рода, его, Виреса, рода, оказались обычной
швалью...