— ... вы, политики, меня временами поражаете, — отрезал
Эдлай.
А вот Аши не поражал. Люди всегда были такими, такими и
останутся.
— Мы, политики, несем на своих плечах судьбы целых стран, —
продолжал Сеен. — И да, мне сложно принимать во внимание судьбу
чужого наследника, а, тем более, жертвовать ради него нашей
правящей линией. Если я ничего не сделаю, повелитель потеряет
власть. У него и так этой власти осталось немного, она вся почти
перешла к совету. Голос же повелителя становится все слабее...
И станет слабым, уж Аши-то постарается. После того, как
«правящая» линия решила не будить в носителях целителя судеб, Аши
им ничего не должен. Ни верности, ни любви, ни поддержки.
Он просто хочет жить, не в ритуальной башне, в этом мире, а в
душах его носителей.
И хочет, чтобы его носитель жил как можно дольше.
И был в своем уме.
Сеен посмотрел на едва видное через облака солнце и сказал:
— Прости, но мне пора.
— Ловить Рэми? Сеен, пойми, если мальчик действительно жив, он,
скорее всего, тоже попадет под мою опеку. И я не позволю ни тебе,
ни повелителю, причинить вред сыну Алана.
— Боюсь, тут ты бессилен, — ответил Сеен, вскочив на лошадь. —
Ты хорошо справляешься с Арманом, но высший маг тебе не под силу.
Такой высший маг не под силу даже нам. Боюсь, Рэми должен вернуться
в Виссавию.
— Боюсь, он туда не вернется, — усмехнулся вслух Аши, когда стук
копыт растворился в тишине леса. И вышел из невидимости.
Эдлай вздрогнул, схватился за меч, но не успел... ни один
смертный бы не успел. Мягко улыбаясь, Аши лишил Эдлая воли, укутал
их обоих магией и прошептал дозорному на ухо:
— Ты пришел на эту встречу, но Сеена не было. Этого разговора не
было. Ты станешь советником повелителя, будешь и дальше оберегать
Армана как зеницу ока, ты никогда не усомнишься в том, что Рэми
мертв и высмеешь любого, кто попробует доказать тебе иное.
— Да, мой архан, — выдохнул дозорный и удивленно моргнул, когда
Аши вновь ушел в невидимость.
— Проклятый Сеен, — прохрипел Эдлай, вскакивая на Демона. —
Из-за тебя целый день в этом лесу потерял.
Аши больше не следил за ним, у него были дела поважнее. Он
присел рядом с Рэми, прошептал заклинание и, подняв носителя на
руки, взлетел в воздух. Низко паря над елками, он взглядом следил
за бегущей по лесу лошадью. Изменить воспоминания советника было не
так просто, как воспоминания Эдлая — слишком большой кусок времени
пришлось бы вырезать — и сделать это, не лишив Сеена разума, было
бы слишком сложно. Значит, Сеен должен умереть.