— Спи, — прошептал Аши.
Но носитель на этот раз не послушался. Пустым, наполняющимся
ужасом взглядом посмотрел он на пятящуюся к лесу девочку, на идущих
к ней мужчин, на спрыгивающего с лошади, укутанного в плащ мага и,
оттолкнув Аши, поднялся с земли.
— Не вмешивайся, — прошептал Аши. — Это всего лишь сон. Глупый
сон. Рэми, ради всех богов...
Сказал и запнулся. С каждым шагом Рэми все более крепчал. Маг,
остановившись, испуганно посмотрел в сторону мальчика, и девочка
перестала плакать, и глянула на Рэми с надеждой, и разбойники,
поняв вдруг, что этому человеку они не противники, попятились к
лесу. Аши прохрипел проклятие, чувствуя, как его душа сплетается с
душой носителя, как его воля становится волей Рэми, как чувства
мальчишки, настоящие, зрелые, переполняют и выплескиваются, а мир
вдруг окрашивается в иные краски, живые, эмоциональные, и
расплывается в волнах гнева.
Заржали в ужасе лошади, дернулись на привязях, и часть из них,
освободившись, рванула к лесу.
— Не тронь! — выдохнул Рэми.
— Ты мне бросаешь вызов? — тихо спросил маг. — А ты кто такой,
мальчик?
— Хочешь знать? — мягко улыбнулся Рэми-Аши. — Я хочу знать иное.
Кодекс запрещает магам убивать без веской на то причины, так почему
ты убиваешь? Невинных?
И откуда только это дитя знает про кодекс?
— Ты сильно умный, мальчик. И сильно правильный. Я убиваю,
потому что хочу убивать.
— Ты убиваешь, потому что кодекс над тобой не властен, —
усмехнулся Рэми. — Но это легко поправимо, друг мой.
Аши не хотел этого делать, но внезапно повзрослевшая душа
носителя не оставила ему выбора. И маг вдруг оказался припечатанным
к дубу, а Рэми тихо нашептывал ему на ухо:
— Теперь посмотрим, как легко ты будешь убивать.
Капюшон упал на плечи мага, и Аши вздрогнул. Молодой еще.
Зеленый. Мальчишка, может, чуть старше Армана. Лицо его было
простоватым, веснушчатым, а на глазах — застыли слезы страха. Губы
дрожали, руки впились в запястья Рэми, пытаясь оторвать его ладони
от шеи. И взгляд был полон беспомощности, такой, какая нередко
появляется у людей при виде настоящей мощи.
А Рэми с силой Аши, с его злостью на мир, любил воспитывать:
— Не бойся, это не больно.
Он рванул рубаху мальчишки, обнажая его шею и слегка, лишь
слегка, выпустил силу. Напряглись нити судьбы, отозвался откуда-то
издалека отец, начала проявляться на обнаженной коже мага вязь
татуировки. Мальчишка дернулся в руках Рэми, но напоролся на еще
одну насмешку: