Эти секунды навсегда въелись в память, выжгли себе место в веренице воспоминаний серной кислотой и останутся жить там, в искалеченном сердце. Кудряшова просто показала ей мальчика, мирно спящего в своей кровати. Он лежал, подсунув под щеку кулак. Вторая рука была в гипсе и лежала поверх сползшего одеяла.
Ей просто показали неизвестного мальчика, а она сразу все поняла.
Просто он маленькая копия мужа и Виолетты, верной, тихой помощницы, что как хвост везде таскалась за Максом. Детдомовская девочка, которую Вика всегда жалела, настолько забитой и тихой та была. Виолетта незримой тенью ходила за Максом везде. Раздражала поначалу дико. Эти взгляды, полные обожания, эта собачья преданность… А потом Вика успокоилась — наверняка отцовской любви не хватало, вот она и тянется.
Девочка была необщительной, разговаривала исключительно с Максом и изредка с другими сотрудниками по работе. С Викторией Виолетта и вовсе никогда не разговаривала, сразу взгляд прятала и уходила подальше. Странное поведение Виолетты Максим объяснял тем, что девушка социопат, но при этом исполнительная и умная. А когда Виолетта исчезла на долгое время, Вике сказали, что нашлась какая-то троюродная тетка, вроде как уход нужен. Вернулась девчонка так же неожиданно, как и пропала. И стала еще тише, чем была, хоть и смотрела все так же преданно… И тогда Вика не придала этому значения, и как оказалось — зря. Нельзя сказать, что Виолетта сильно участвовала в их с Максом жизни, но ощущение, что пригрели на ше гадюку, плотно обосновалось внутри. Все тихоню из себя строила, а сама от женатого мужика родила.
И злость такая подкатила к горлу! Идиотку из нее все это время делали, а она верила, дура. Вика сильнее сжала кулаки и зажмурилась. Ей впервые хотелось кричать, хотелось разорвать всех и вся, разнести по кирпичику эту чертову больницу! А еще пойти к Максу на работу и каждому — каждому! — посмотреть в глаза. Но в первую очередь Косте, партнеру Максима. Как он мог? А еще друг, называется. Ее трясло так сильно, что казалось зубы сейчас сотрутся в крошку, а судорогой сведенные ноги не позволят ступить и шагу.
Вика обняла себя за плечи и сжала пальцы что есть силы, чтобы сбросить оцепенение, но выходило плохо. Она даже боли не чувствовала, хотя была уверена, что завтра на месте, где сжались ее пальцы, расцветут багровые синяки.