Сейчас Ванька утрясет с Виталиком все формальности. Как они станут это делать, Асе представлялось весьма смутно. Но что ребята все сделают как надо, она не сомневалась. Особо благонадежными называла она их прежде, искренне удивляясь, как это друзьям удалось сохранить подлинное мужское благородство в суровых условиях современности. Сейчас ее уверенность в истинном великодушии сводного брата несколько поколебалась. Объяснение было примитивным – его несложившиеся отношения с ее подругой. И самым противным во всем этом было то, что никто из них, ни Ванька, ни Саша, не желали ей ничего объяснять. Просто опустили железный занавес, за который ей не было хода, и все. А почему – непонятно. Она, может быть, и помогла бы им, и выход какой-нибудь нашла. Ей же было проще со всем разобраться, она же искренне любила их обоих. И знала, как никто другой, каждого. А вот не допустили они ее до своей тайны, и хоть тресни…
Ванька появился совсем не оттуда, откуда Ася его ждала. Огромная тень метнулась откуда-то из-за машины, перепугав ее до смерти, согнулась пополам к ее приоткрытому окну и его голосом совершенно буднично поинтересовалась:
– Как ты?
– Нормально. – Ася не стала браниться за то, что ирод ее испугал, хотя успела пару раз чертыхнуться про себя. – У вас что?
– У нас порядок. Слушай… – Иван вдруг, вопреки ожиданиям, не стал садиться в свою машину, а, обогнув капот ее «жигуленка», сел с Асей рядом. – Отвези-ка меня на дачу, сестренка. Устал я что-то сегодня. Туда дорога дальняя, боюсь, усну за рулем.
– А-а… как же твой красавец? – Она указала подбородком на его «Форд», не будучи, естественно, в восторге от перспективы тащиться сейчас за город. – Не боишься бросать его тут без присмотра?
– Виталик присмотрит. Мы договорились. К тому же из дружеских и совершенно бескорыстных побуждений я одолжил ему ключи от машины на день. Ну, так что, везешь? Или мне такси вызывать?
Господи, в его незамысловатых словах было столько двойного – нет, тройного! – смысла, что вдаваться в полемику сейчас, после того как она сдернула его с кровати посреди ночи, было себе дороже. Конечно же, она его отвезет. И на дачу, и на Северный полюс, и в тартарары отвезет. Ему стоит только попросить, и она сделает то, что он хочет. А как же иначе! Иначе же быть просто не может! Она же ему теперь по гроб жизни обязана! И за помощь, и за участие, и еще за то… что он ничего не расскажет родителям.