– Сергеич, уверен, что справишься?
– А ты под руку не говори, тогда все будет нормально. И потом,
расстояние всего-то две сотни метров.
– Это-то да. Но ты не забывай, у этой дуры разброс на таком
расстоянии почти полметра. Поэтому целиться нужно с учетом того,
чтобы пуля, попав в воображаемый круг, сумела свалить его, а не
поранить.
Ладыгин оторвался от ПТР и внимательно посмотрел на Вертинского.
Тот же, в свою очередь, взирал на начальника и подопечного в одном
лице совершенно невыразительным взглядом. Но, несмотря на маску
безразличия, так любимую Сергеем, Александр все же сумел заметить
легкую толику зависти. Была слабость у этого парня – любил
пострелять.
Не сказать, что он не пользовал ПТР. Еще чего. Как раз больше
всех и стрелял, оттого и советы давал всегда со знанием дела. Но
одно дело дырявить мишени, и совсем другое – вот так, в самый
настоящий живой танк. Это же совершенно несопоставимо. Нет, тут не
охотничий азарт. Какая же это охота – приблизиться на приемлемую
дистанцию к стаду зубров, хорошенько прицелиться и всадить
увесистую пулю в бочину ничего не подозревающей горе мяса и меха,
скорее уж тир, а не охота.
Но зато, стреляя именно в этих огромных животных, можно
почувствовать невероятную мощь этого оружия. Когда
одна-единственная пуля сваливает с ног огромного быка, весом под
четыре тонны, чувства, обуревающие тебя в этот момент, объяснить
сложно. Во всяком случае, Вертинский буквально болел этим.
Этот парень нравился Александру. Немногословный, надежный,
выдержанный, обладающий стальными нервами. Но кто сказал, что эти
брутальные игры интересны только ему? Тут прямо как в детском саду
– я тоже хочу. Поэтому Сергей мог сколько угодно корчить
равнодушные физиономии, начальник даже не собирался потворствовать
ему.
Вместо этого он снова приник к оружию, навел прицел на вожака.
Эта семья стала объектом охоты, поскольку отделилась от основного
стада и насчитывала не больше полусотни голов. Сколько тогда
составляло само стадо? Вот уж чего Ладыгину не хотелось бы делать,
так это пересчитывать его поголовье. Шутка сказать, практически на
всем обозримом просторе разлилось живое темно-коричневое море. Да
их тут миллионы.
Желание желанием, но перед самым выстрелом плечо жалобно заныло.
Нет, оно в полном порядке, это скорее сработал условный рефлекс или
оживилась мышечная память. Еще бы! Кто хоть раз стрелял из этого
монстра, ни за что не забудет связанные с этим ощущения. Банг! Ну
чисто пушка!