- Как говорится: на Аллаха надейся, а верблюда привязывай.
Бывает, дикие люди шалят, а собак наших они боятся. У самих-то
собаки мелкие, шавки-шавками, чисто шакалы трусливые.
Мы прошли мимо конюшни, каретных сараев, каких-то хозпостроек из
саманных кирпичей под соломенными крышами, среди которых затесалось
пара хаток-мазанок под черепицей в окружении вишнёвых деревьев.
Вышли в калитку в стене на большой огород, который шел почти до
моря, огороженный только невысоким плетнём.
На огороде десяток моложавых баб и совсем юных девчонок что-то
пололи. Увидев нас, встали, поклонились и снова взялись за
работу.
- Совсем помещик, - покачал я головой и вздохнул. –
Эксплуататор.
- Не завидуй. – Усмехнулся Тарабрин. - Тут крепко разобраться
надо: кто тут кого эксплуатирует. Видишь, в шкурах никто не ходит,
а ткань хлопковую тут без моих проходов по времени взять неоткуда.
Пока только из крапивы у нас домотканое полотно получается. Да из
шерсти бараньей нитку сучат и грубую ткань ткут. Кошмы научились
валять, валенки, даже бурки кавказские пара семей умудрилась
повторить. Пастухам нравятся. Они у нас конные, прямо ковбои.
Вышли к морю. Скорее к заливу – другой берег виден узкой
полоской. Но поверхность воды была гораздо уже, чем я привык видеть
в своем времени.
С моря дул несильный бриз, создавая прохладу. Светло-зеленая
вода плескалась на берег ленивой волной, пригоняя на пляж бурые
водоросли.
- Давай, угадаю? – спросил я.
- Попробуй, - согласился Тарабрин.
- Судя потому, что мы на Тамани, то это не Азов и не Черное
море, а Корокондама. Таманский залив, если по-русски. – Предположил
я.
- Не совсем, но географически верно, - согласился Иван
Степанович. – Так как казаки еще реку в Азов не отвернули, то это
пока еще не залив, а как говорят французы, эстуарий реки Кубань,
или как у нас на севере русском скажут, губа.
- ««Течёт вода Кубань-реки, куда велят большевики»», - засмеялся
я. – Так тут у вас сейчас почти пресная вода будет?
- Практически пресная. И Азов тут пока пресный. Там моря сейчас
нет – мелкие болота, плавни, острова, тростник сплошняком, стеной
стоит. Зато охота на птицу знатная. Только вот собак нормальных
нет, по камышам за подранками бегать. Пробовали спаниелей заводить.
Не тянут такой густой тростник пробивать. Увезли обратно, чтобы
свою породу не портить.