- Наш экспедиционный автомобиль, – ответил Тарабрин. – Газ-63.
Кузов надвое поделён.
Открыл он дверцу в будке.
- Тут вроде как автобус - четыре места пассажирских и ларь под
сиденьем. Сами такое намудрили для удобства. А в остальной будке
вёшала для мясных туш, рундуки. Забиваем
худобу, разделываем на полти [П О Л Т Ь– половина туши животного разрубленная вдоль
хребта.] и в путь. Довозим свежачок прямо к открытию
рынка. На обратном пути заезжаем на знакомую мойку и потом
чистенькими закупаемся там нужным товаром для здешних общин. Нам
советские деньги не солить.
- У вас тут прямо коммунизм, как вас послушать.
- Нет. С идеями господина Маркса наше общество не имеет ничего
общего. И с идеями графа Сен-Симона также. Скорее применимы к нам
некоторые идеи господина Бакунина и князя Кропоткина. Да и то не
все. Но уже тяжеловато нам для прямой демократии. Платон верно
ограничил её десятью тысячами человек на одном месте. Скоро будем
вводить представительство выборное от общин. А то ездить некоторым
старостам уже далече стало.
- Так ты тут разве не власть? – удивился я.
- Надо мне больно взваливать на себя такой гнёт. – Фыркнул
Тарабрин. - Скорее, верховный судья.
- Как в Библии: книга судей идет впереди книги царей, - проявил
я эрудицию.
- Нет пока у нас таких врагов тут, чтобы царей выбирать, которые
в вашей истории возникли как военные вожди. А вот суд... Суд
справедливый всегда и всем нужен. Первая инстанция – копный суд
общины. А я уже апелляционная и кассационная инстанция в одном
лице. Мой приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
- А если убийство?
- Убийц изгоняем. Даю ему ножик, открываю окно к динозаврам и
вперед, с песней. Живи там, как хочешь. Не обязательно преступника
лишать жизни – она богом дана, и не человеку ее отбирать, главное -
его надёжно изолировать от общества. Но таких случаев у нас можно
по пальцам пересчитать за все сто лет. А законы у нас простые и
всем понятные. На десяти заповедях Моисеевых основаны. Даже проще.
Вместо расплывчатого ««не укради»» заявлено императивно ««не клал –
не бери»».
- А межевые споры? Помню, читал где-то, что до увечий доходили
драки крестьян на меже.
- Нет такого. Нет у нас земельного передела как в российской
общине. Первые поселенцы распахивают, сколько смогут плугом на двух
волах. Хозяйство остается младшему сыну. Старшие сыновья на новое
место отселяются и уже там распахивают, сколько смогут на двух
волах. Но пока сто деревьев на ветроупорную лесополосу не посадит –
его не отселят от отца. А права все только у хозяев, а не
захребетников. Так что старается молодёжь выйти в хозяева.