«Товар» — так их называл Канарат.
«Живые мертвецы» — первое, что подумалось мне, когда я увидел
безразличную пустоту в четырех десятках пар глаз.
Вот, людская масса зашевелилась, а вперед вышел один из
охранников, что работал на Канарата. Свистнула короткая плеть, от
щелчка которой я непроизвольно вздрогнул.
— А ну! Встать! Женщины с малыми детьми и рожавшие! Ко мне! —
гаркнул детина и я заметил, как переступая через соседей,
закованные в ножные кандалы — чтобы не убежали — к нам двинулись
пять рабынь.
Одна из них держала на руках маленького мальчика, лет двух, не
старше. Малыш даже не реагировал на окружающее пространство —
просто тупо смотрел в одну точку, цепляясь одной рукой за шею
матери.
— Вот, пять кандидаток, которых я бы хотел показать уважаемым
господам из Кибашама, — сказал Канарат. — Но в этом бараке болели,
так что все мучаются животом и так, по мелочи…
Мелочи я увидел позже. Ужасно натертые от кандалов лодыжки,
иссеченные спины со свежими красными полосами, несколько гнойных,
застарелых ран.
Первое же лечение показало, что одной печати Ис может быть
недостаточно. Если речь шла о какой-то гниющей ране, то сначала ее
надо было очистить печатью Бор, а потом уже исцелять с помощью
второй желтой руны. Но господину Канарату я об этом не сказал,
памятуя слова учителя о том, что этих несчастных стоило бы лечить
даже и бесплатно, лишь бы позволили. Лишь бы северные купцы
обратили на них внимание.
К моему удивлению, после трех печатей Бор и шести печатей Ис,
что я наколдовал в течение часа, чувствовал я себя неплохо. Даже
остались силы очистить дюжину бочек с водой, которые по привычке
натаскали ребята и работники рынка.
Все печати женщины восприняли, как должное. Я знал, что
исцеление не самый приятный процесс, место раны жжет и щиплет в то
время, когда работает магия, но все рабыни приняли это безучастно.
Будто бы были где-то не здесь. А вот Канарат остался очень доволен
проведенной процедурой. На тех местах, где еще утром у рабынь были
язвы и волдыри, сейчас красовалась чистая и гладкая кожа, будто бы
они не просидели невесть сколько в этих бараках. Одной молодой
девушке я даже смог вывести старые шрамы со спины и шеи, которые
она, по комментариям охранника, получила у прежнего хозяина,
владельца публичного дома в Нипсе.