Но и здесь у меня все было не как у людей. Немая с рождения, я
считалась ущербной. Прокаженной. Меня сторонились, не приглашали на
молодежные посиделки, не звали гулять по берегу речки при полной
луне. Да и отец из дому лишний раз не выпускал, отыгрываясь на мне
за смерть матери и используя как прислугу. Поэтому и не целовалась
даже ни с кем, не говоря уже о большем. А уж понимание того, что
первый раз случится здесь, сейчас и с Корхой по-живому рвало
внутренности, заставляя захлебываться страхом и отвращением.
Но следующие слова заставили меня натурально похолодеть.
- Ты подумай, я больше предлагать не буду, - звучит почему-то
зло и с каким-то самодовольством, - у тебя же за душой ничего нет.
Что ждет деревенскую девку без роду и племени? Радоваться должна,
что я на тебя позарился. Замуж предлагаю, в дом зову хозяйкой. А
мог бы и совсем по-другому поговорить…
Рывок и завязки на вороте лопаются, а рукав моей рубахи сползает
вниз, оголяя ключицу и плечо
Последние ростки былой симпатии вспыхнули прошлогодней травой и
сгорели в огне моей обиды и ярости. Осыпавшись пеплом к нашим
ногам, а из груди вырывается отчаянный вскрик, тут же сменившийся
беспомощным хрипом. То, чего я боялась, случилось. Голос
окончательно отказал мне.
Я бы взвыла, но не смогла выдавить из себя больше ни звука. А на
мое шипение Корха не обратил никакого внимания, увлеченно пытаясь
добраться до груди. Благо, что на моей рубашке тугим доспехом
обхватил тело корсет. Затягивая утром непослушную шнуровку, я
проклинала это изобретение модного столичного портного, но теперь
готова была целовать ему руки. Потому что справиться с завязками
или разорвать их у парня решительно не получалось, давая мне
необходимую передышку.
Вот только как освободиться?
Попытки вырваться снова ни к чему не привели – держали меня
очень крепко. Настолько, что на запястьях наверняка завтра нальются
темными пятнами синяки, а мышцы будут немилосердно ныть, заставляя
болью расплачиваться за рывки и вывернутые в суставах руки.
Оставалось только одно.
Магия.
Но как сосредоточиться, когда ненавистные губы оставляют следы
на нежной коже шеи, а руки до боли сжимают тело?
Но я очень старалась. Закрыла глаза, стараясь не отвлекаться на
вызывающее теперь лишь отвращение лицо и тяжелое дыхание
насильника. Попыталась сосредоточиться и нащупать внутри поток
силы…попыталась «зацепить»…