Тем временем он подполз ко мне, приподнялся и, стоя на коленях,
произнес:
- Прости меня, мавья! Не сладострастия ради я к тебе шел, но
токмо блага народного для!
И попытался поцеловать меня куда-то в район бедер.
Я шарахнулся от него:
- Ты это, толком объясни, а? Какое благо народное? При чем тут
я? И вообще - почему ты считаешь, что я только о том и мечтаю,
чтобы с тобой любовью позаниматься? В конце концов, я себя не на
помойке нашла, а тебя даже звать как не знаю!
- Так ты же - мавья! - прошептал абориген.
И разрыдался.
Этого мне еще не хватало! Ненавижу утешать плачущих дамочек, а
что делать с мужиком, который ревет в три ручья, вообще не имею
представления!
- Слушай, мужик, я смотрю, у тебя на лошади переметные сумы, -
сообразил я. - Может, там выпивка какая есть? Выпьем с тобой да
посмотрим на проблему трезво, без этих ваших странных традиций.
Может, я чем все-таки помогу...
- Есть выпить! - радостно закивал абориген. - Фляга с медом
стоялым есть, ключница Агафья ставила, хороший мед, забористый!
- Ладно, сиди, принесу, - бросил я аборигену, видя его
мучительные попытки встать.
В седельной сумке нашлись фляга с чем-то приятно булькающим,
серебряная чарка и вкусно пахнущий полотняный узелок. Я притащил
все это к непогашенному костру, достал из своего рюкзачка походный
стакан, налил мед и подал чарку аборигену:
- Ну, давай, за знакомство! Кстати, как тебя зовут-то? Меня -
Ада. Аделаида то есть.
- А меня - Ингвар, я князь земель этих, кои Карачинским уделом
зовут.
Я повнимательнее взглянул на собеседника. Что ж, в это вполне
можно поверить. Сейчас, когда он снял шлем, стало понятно, что
передо мной - далеко не юнец. Зрелый воин, причем черты лица
благородные, короткая бородка аккуратно подстрижена и вообще
производит впечатление аристократа. Даже с учетом набухающего под
глазом синяка. Да и одежда на нем богатая. Кольчуга мелкого
плетения, зерцало с насечками и чернью, а рукоять кинжала, который
я у него отобрал, утыкана драгоценными камнями так же густо, как
мой рюкзак - стразами.
- А что тебе от меня надо-то? Неужели у такого могучего воина
женщин мало? Небось, и жена есть, и любая служанка готова за
дешевенькое ожерелье ночью постель погреть.
- Нет жены, - опустил глаза воин. - Умерла. Черный мор не
разбирает, кто смерд, а кто - властитель.