-Сова! Открой! Медведь пришел!
-А ну-ка, не балуй! - раздался сонный, раздражённый голос из-за
двери. После паузы с сопением и шуршанием добавил, - чего надо?
-Сам с трёх раз догадайся!
-Погодь!...
Звякнул засов, скрипнули петли, и в появившуюся щель просунулось
заспанное лицо с кустистыми бровями, скрывающими глаза, висячим
носом и усами, как у Тараса Бульбы. Малоросскую физиономию украшала
форменная мерлушковая шапка с суконным верхом и кокардой.
-Как службу тащишь, боец? - огорошил Распутин жандарма, - угорим
ведь нахрен или замёрзнем.
Физиономия втянула носом воздух, уставилась на Григория,
переводя в уме услышанное на понятный для себя язык.
- Пойдём, до ветру провожу,- буркнул он и побрёл куда-то, шаркая
и не оборачиваясь.
-Ну и дисциплина! - покачал головой Распутин, накинул на плечи
шубу и отправился вслед за своим
тюремщиком-конвоиром-охранником.
Сразу за дверью оказался куцый коридорчик с двумя дверями и
топчаном, на котором, очевидно, и коротал время его сосед. Одна из
дверей вела на лестничную площадку служебной винтовой лестницы, по
которой непрерывной вереницей, теснясь и сталкиваясь, текли два
встречных потока. Обладатели картузов, фуражек, платков, башлыков,
шинелей, бекеш, полушубков сосредоточенно спешили в обоих
направлениях - вверх и вниз, создавая неповторимый калейдоскоп
частной жизни столичных жителей начала ХХ века. Шуба Григория среди
незажиточных горожан выглядела вызывающе, но отступать было некуда,
и он ввинтился в лестничный пассажиропоток, став неотъемлемой его
частью.
В интернете ХХI века гуляет множество фото с роскошными
дореволюционными интерьерами квартир Петербурга. Многие уверены,
что такие условия естественны для большинства жителей столицы того
времени. На самом деле ситуация была совсем другой. Квартиры по
шесть комнат и более составляли десятую часть. Половина всего
жилого фонда столицы до революции - это одно или двухкомнатные
квартиры при средней площади комнаты - 12 квадратных метров, с
кухней в коридоре и удобствами на улице. Лишь четверть
однокомнатных квартир имела водопровод. Ватерклозетами была
оборудована только каждая восьмая.
Более чем скромная одежда публики, снующей по лестнице,
позволяла безошибочно резюмировать - именно этот многоквартирный
доходный дом так великолепно описал детский писатель Носов в книге
“Незнайка на Луне”, назвав “ночлежкой”. Николай Николаевич знал,
про что говорил - сам родился в небогатой семье, в четырнадцать
работал землекопом, торговцем газет, возчиком бревен, косарем, рос
в таких же трущобах и был одним из тех, про кого писала в своей
статье «Вопрос о дешевых квартирах» врач М.И.Покровская: «Рабочее
население живет теснее, чем мертвые на кладбищах, где на каждую
могилу приходится около 4 квадратных метров… Нередко даже, когда
вся комната уже заставлена кроватями, избыточные жильцы... спят на
полу в кухне, коридорах, узких проходах, в темных углах. Очень
часто у квартиранта нет кухни, где бы он мог приготовить себе
горячую пищу. Очень часто в его квартире нет прихожей, где бы он
мог оставить грязь, приносимую им с улицы; нет водопровода, который
необходим для поддержания чистоты; нет ватерклозета, составляющего
необходимую принадлежность здорового жилища. Неудивительно поэтому,
что в этих антигигиенических жилищах постоянно свирепствуют
различные заразные болезни».