– Эксперимент? – озадаченно протянул он.
– А разве нет?.. Разве со мной ты не экспериментировал?
Никогда не забыть, как хорошо ей было, когда он затягивал ее в свои философские сети. Столь же сильным было и разочарование, когда он остановился. Но сейчас она готова была простить ему все... Уже все простила...
– Понимаешь, в чем дело, – замялся он. – Тогда действительно был небольшой эксперимент...
– Ты добился своего.
– Да, но... Ты знаешь, что говорит на этот счет моя Катька?
– Что?
– Она сказала, что с тобой все равно что с ней, с родной сестрой. Переспать с тобой все равно что с ней... Но с ней-то я переспать не могу. Да и не хочу, само собой...
– А со мной?
– С тобой хочу. Очень... Ни с кем не хочу, как с тобой... Да и что это вообще за слово такое «хочу»? Мелко, низко... Я люблю тебя... Люблю, как свою родную сестру... То есть, я хотел сказать, что люблю очень, но совсем не как сестру... В общем, я тебя люблю...
– Тогда молчи и слушай, что скажу тебе я...
Счастливо улыбнувшись, Евгения потянулась к нему и в поцелуе призналась, что любит его. Он же признался в том на словах. Теперь она точно знала, отчего это праздничное чувство у нее в душе. Это карнавал любви... Да, она любит Никиту. И ничего не может с собой поделать. Да и зачем останавливаться?..
* * *
Свершилось. Нет больше Жени – подруги родной сестры. Есть Женя – любовь на всю жизнь... Никита чувствовал себя счастливым человеком и даже похабная ухмылка милицейского лейтенанта не могла сбить планку настроения.
– Ну, как она, хорошо дает? – мерзопакостно улыбнувшись, спросил офицер.
Никита мог бы сказать, что хорошо дать может он сам, кулаком в ухо. Но с ментами лучше не связываться. Поэтому он сделал вид, что не услышал вопроса. И сунул в карман лейтенанту десятитысячную купюру, вторую часть оплаты за свидание с Женей...
Договаривался он с дежурным сержантом и аванс отдал ему, но в камеру привел его этот лейтенант с похабной улыбкой. Скользкий тип, Никите хотелось поскорее умыться после общения, убрать с лица липкую пленку, оставленную, казалось, его взглядом. Но страха перед ним не было. Мелкая душонка у этого мента, и сам он трусоватый – больше чем на мелкую пакость не способен...
Расплатившись с ментом, Никита вернулся в свою камеру, умостился на свой лежак; вытянувшись во весь рост, закинул руки за голову и с блаженной улыбкой на губах закрыл глаза. Пусть он в тюрьме, пусть впереди его ждут арестантские мытарства, зато теперь у него есть Женя. Рано или поздно они обретут свободу, встретятся и будут жить вместе. Теперь он знал, что это такое – любовь до гробовой доски...