— Это все, конечно, охренительно интересно, но, Волкова, никогда
бы не подумал, что ты можешь подслушивать, — я благополучно
пропустил мимо ушей все, что она сказала мне насчет самой статуэтки
и сосредоточился на деталях, которые были мне действительно
интересны.
— Я не... — под моим насмешливым взглядом девушка смутилась, а
затем вскинула голову. — Ну да, я подслушивала, и что?
— Да ничего, просто констатация факта, — я подбросил тварюшку и,
ловко поймав, положил в карман. — Побудешь посредником? Мол, знаю
парня, готов продать, потому что уже жрать нечего, а любованием
шедевра сыт не будешь. Тебя-то точно не прибьют, раз твой папаша с
этим ценителем редкого искусства так близок.
— Скорее всего, не прибьют, ты прав, — Софья задумчиво
посмотрела на меня. — Вот что, надо сделать магический оттиск,
чтобы показать Козыревскому.
— И как ты собираешься его показать? — я вернулся к куче
неразобранных книг, потому что почувствовал, что даже в куртке
начинаю замерзать. Софья тут же последовала моему примеру и в мешок
посыпался откровенный мусор. То, что она говорила, было логично,
вот только как Софья Волкова могла бы передать изображение в
большой мир, если из школы можно было выйти лишь на новогодних
каникулах, на летних каникулах, и после окончания сего достойного
учебного заведения? Ну, или, если тебя из него выпрут, что тоже
нельзя исключать.
— Ты что забыл, что в субботу день посещений? — я покосился на
нее. Ага, забыл. Собственно, я и не знал. Об этом никто не говорил
при мне вслух, скорее всего, просто потому, что про день посещений
все знали и ждали его с нетерпением.
— Забыл, если честно, — неохотно признал я очевидное. — Да и
мама уже была здесь у Викентия, когда решался вопрос о моем
исключение, и я не думаю, что она придет еще раз в субботу.
— Ну ты сравнил, — Софья хихикнула. — Конечно, придет. Тем
более, что ваш поместный дом располагается в столице, и до школы
вполне можно на машине добраться, — о, вот об этом я знал, в руке
что-то хрустнуло и, опустив взгляд, я заметил, что слишком сильно
сжал уже и так сломанную линейку, которую держал в руке. Поместных
домов у каждого клана всегда два: один городской, неважно в каком
городе он находится, не каждый может себе позволить жить в Твери,
которая в этом мире являлась столицей нашей необъятной; и
загородный — настоящее родовое гнездо, место сборищ всего клана на
таких значимых событиях, как празднование свадеб или похорон. Так
вот, у Савельевых загородного родового поместья не было. Когда, в
какой промежуток времени мы его лишились, я не знаю, не в этом веке
— это точно, а более подробно я еще не узнавал, и вряд ли буду
узнавать, если только для саморазвития, потому что ума не дам, как
можно было бы вернуть хотя бы этот признак знатности. Так что,
кроме имени у меня ничего не было, и перспектива жениться на
богатой наследнице плебейского происхождения уже не выглядела
какой-то дикой. Насколько я знаю, такие в школе учатся, надо бы
присмотреться к ним получше. И ведь останавливало меня только то,
что я плохо ориентировался в том, кто из них аристократка, а кто из
нуворишей, как Лосев, например. Ведь не исключено, что их папаши за
княжеский титул, который получит дочка и в перспективе внуки в том
случае, если у нас все-таки появится император и подтвердит
титулование, а по местным законам каждый новый император это делал,
согласятся на брак и даже помогут выкупить «Тихую заводь» как
называлось наше родовое гнездо. Я нашел его название и описание в
книге знатности — очень красивое, уединенное место, в котором было
бы приятно жить. Вообще, забавный этот закон об обнуление
титулования в момент смерти очередного императора. Старый умер, и
аристократы становились просто наследными дворянами. Появился новый
— самым знатным их княжеские титулы вернули. Я понимаю, почему
кланы типа Лосевых против того, чтобы на троне снова сидела
знаковая фигура. Так они вроде бы как даже ровны нам по
происхождению, хотя бы чисто номинально. А правит все равно Совет
кланов. Хотя у императора было право вето и право забрать власть в
свои руки полноценно во время войны. Зашвырнув останки линейки в
мешок, я повернулся к Софье.