Пусть только сейчас, но ему придется хотя бы постараться заглушить бушующее в своей крови желание и нетерпение. А совсем скоро, то, что он так давно хотел, наконец, сбудется. И у него не было ни единой причины сомневаться в том, что так и случится.
Честно говоря, Габриэлю даже стало немного скучно. К сожалению, его ожидания и подозрения оправдались, и граф на самом деле оказался слишком трусливым. А это значит, что пройдет совсем немного времени, прежде чем та, которую Габриэль уже долгое время представлял в своей постели, наконец, окажется в его доме.
Прикрыв глаза, всего на мгновение, он позволил своей памяти воскресить образ девушки, за которой наблюдал уже некоторое время. Да, она смогла захватить его. И даже его тело, уже давно пресыщенное удовольствием, загорелось невыносимо сильным желанием.
Габриэль сделал еще один глоток и, бросив взгляд на зеркало, установленное над камином, усмехнулся. Да, не зря его называли чудовищем. Им он и был, и никогда не скрывал этого. Он знал, когда и где схватить свою удачу, на зависть многим. Жизнь для него всегда складывалась довольно удачно. Особенно когда вокруг крутились слишком жадные до денег негодяи. Или нечистые на руки игроки в карты. Для него все они были едины. И грех было бы не воспользоваться одним из них, если в его руках оказалось кое-что ему очень необходимое.
Устало поведя плечами, разминая требующее активную тренировку, тело, Габриэль отошел от камина. Черт побери, ему просто необходима разрядка и как можно скорее. Он не привык бездействовать, да и игнорировать свои желания тоже не собирался. Похоже, сегодня ему придется найти для себя небольшую замену.
Оставив бокал на каминной полке, он вышел из кабинета. Кивнув лакею, стоявшему прямо за дверью и терпеливо ожидающему любого приказа маркиза, Габриэль небрежно бросил:
— Приготовьте карету.
В его доме не было женщин. Совсем. Слуги, повара, лакей. Только мужчины. И его это вполне устраивало. В его дом никогда не ступит нога женщины, и он позаботится, чтобы так и осталось.
— Свободна.
Габриэль развязал веревки на руках дрожащей женщины и отошел от кровати. Черт побери, ему пришлось хорошо постараться, чтобы получить хоть что-то похожее на разрядку и сейчас, его интерес к той, что лежала на простынях, совершенно пропал. Теперь, ничего кроме негодования и злости, она в нем не возбуждала. И ему не терпелось как можно скорее остаться в одиночестве.