– Папа, папа! – Митя неожиданно подскочил и замахал руками. – Мы здесь! – И, ни слова больше не говоря, побежал.
Медленно повернув голову, Аня следит за бегущим мальчишкой. Перепрыгивая через чьи-то сандалии, огибая коврики и зонтики, Митя торопится к невысокому бородатому мужчине, который стоит, вглядываясь в толпу загорающих. Аня прищуривается, стараясь разглядеть его, но солнце, уже совсем не такое безобидное, как утром, мешает ей. Она только видит, как мужчина легко подхватывает малыша на руки и идет к ней. Судорожно перекладывая зеркальце из одного кармана сумки в другой и так и не решившись посмотреться в него, пытаясь незаметно пригладить волосы, Аня ждет. Вот они ближе, ближе…
Это не он. Это не Егор. Не ее Егор. Разочарование? Облегчение? Растерянность? Анечка не успевает осознать и понять свою реакцию, как отец Мити присаживается рядом с ней на камни и, приветливо улыбаясь, говорит с едва заметным акцентом:
– Здравствуйте, Аня-целительница, мне Митька уже про вас все рассказал. – У него приятный голос и умный взгляд. – А меня зовут Георгий Дмитриевич.
Улыбаясь и оправдываясь, что никакая она не целительница, Аня охотно поддерживает беседу. Разговор, легко начавшись, течет плавно и весело. Георгий Дмитриевич старше Ани лет на десять, но в его тоне нет ни снисходительности, ни высокомерия. Он рассказывает про детские шалости Мити, вспоминает случаи из своей жизни и жизни своих пациентов, расспрашивает Аню об институте и подругах. Ане легко разговаривать. Нет ни скуки, ни вынужденных пауз, как это было в разговоре с Витьком. Где-то в глубине сознания Аня еще немного беспокоится, пытаясь понять, рада она такому повороту или нет. Рада или нет? Этот вопрос колется и саднит. «Я должна разобраться, что важнее – увидеть его или знать, что у него нет семьи?» Она опять думает о Егоре.
– Вас что-то сильно беспокоит, Анечка, – неожиданно говорит Георгий Дмитриевич. – Мы можем чем-то помочь?
Это «мы» прозвучало так уместно и тепло, что Аня улыбнулась хоть и немного удивленно, но благодарно.
– Нет, спасибо. – Она даже не пытается ничего отрицать и неожиданно даже для себя добавляет: – Может быть, потом… Вы ведь еще не уезжаете?
– Еще неделю пробудем, – совсем уж по-взрослому произносит Митя.
– Да, недельку точно, и каждый день на пляже, – соглашается его отец, – только поздновато мы приходим, никак утром этого соню не поднять, – кивает он на сына.