На подобный шаг может пойти только тот, кто обладает какой-то
информацией, позволяющей рассчитывать на удачный исход предприятия.
Помнится, Буров тоже рискнул, и весьма серьезно, поставив все на
кон, и выиграл. Август тысяча девятьсот девяносто восьмого многих
низверг в пучину, но только не тех, кто обладал хотя бы толикой
информации. Ему повезло, и год, ставший для многих трагичным, для
него оказался стартом.
Но на что могут рассчитывать в нынешней ситуации те, кто
вкладывается в недвижимость, само существование которой под большим
вопросом? Компенсация от государства? Бред. Скупить по дешевке, а
когда затея главы провалится, навариться? Но у города просто нет
шансов проиграть.
Невозможно все и везде утрясти. Одно дело, когда за дело берется
двухкопеечный адвокат, и совсем другое — столичный умник
с именем, да еще с легкостью согласившийся на основную оплату после
выигрыша дела. Перекупили? А оно ему надо? Он не проиграл ни одного
дела, он человек с репутацией. Рисковать именем даже ради солидного
барыша — не в его интересах.
Остается одно. Кто-то уверен в том, что до суда не дойдет. А
произойти это может только в том случае, если отступит он, Буров.
Но он отступать не намерен ни под каким видом. Причина такого
желания могла показаться кому-то наивной, но он так не считал. Он
собирался навести порядок вот здесь, в своем городе. Сергей верил в
то, что он не одинок и найдутся многие, кто захочет приложить
усилия, чтобы увидеть Россию сильной и самодостаточной
державой.
Для этого каждый просто должен делать ровно столько, сколько
способен. Рабочий — качественно и в срок свою работу.
Чиновник — честно исполнять возложенные на него
обязанности, а не думать над тем, как бы попутно остричь очередного
просителя. Сам Буров имел возможность обеспечить торжество закона в
отдельно взятом городе и был намерен этого добиться. А там, чем
черт не шутит, может, появится и более широкое поле деятельности,
но сейчас он здесь. Пока здесь. Но, как видно, кто-то решил, что
глава города засиделся на своем месте. Однако убивать...
— Вижу, что теперь и тебя проняло, — медленно
качнув головой, произнес Евдокимов.
— Это не то, что ты подумал. Когда...
— Когда я узнал? Буквально перед совещанием.
— Стареешь, Василий.
— Возможно. Во всяком случае, я этого не
ожидал, — вздохнув, повинился тот.