– Ты еще не знаешь Рому Тугашева, сука! – хрипит тот. – Ты, сука, меня еще узнаешь!
– Конечно, конечно, – воркует она, метя пленнику в локтевую вену.
С третьего-четвертого раза Эвглена попадает, куда надо.
– Передай… – говорит капитан слабеющим голосом. – Позвони драматургу… Пиши номер…
Все, спит. Заснул «на острие иглы». Сомбревин действует практически мгновенно, а ему для разгона вкатили, как видно, сомбревин.
Женщины перекладывают тело на кровать.
– Ну, и зачем ты такого жеребца заарканила? – спрашиваю.
Пока тетя Тома ставит капельницу (тоже с какой-то наркотой), Купчиха находит возможным поболтать.
– Никого я не арканила. Сам прицепился, когда я Виктора Антоновича до метро проводила. Тороплюсь обратно домой, и вдруг – этот. «Девушка, вы летите, как эсминец на боевом рейде. Возьмите на буксир побитого штормами клерка». Это я-то девушка!
– А дальше?
– Сам видишь, что дальше. Не прогонять же, думаю. Смотри, какой мясистый парень. Очень, думаю, своевременное знакомство, учитывая заказ Виктора Антоновича. Кроме того, разговор с Еленой из головы не выходит.
– Разговор с Еленой?
– Ой, не спрашивай. Что с девчонкой творится?
И я не спрашиваю. Боюсь себя выдать. Я слишком возбужден, чтобы вот так сразу найти вопросы. Купчиха уходит. Тетя Тома некоторое время сидит возле своего нового подопечного, и тоже исчезает – ложится у себя на топчан. Алику Егорову вообще вся эта сцена до фени – как спал, так и спит, сраженный промедолом. Ложусь и я.
Сердце слепо тычется в обрубках ног, словно щенок, потерявший мать.
…Ночь.
Темная фигура пересекла гостиную и прокралась на кухню. В гостиной и в кухне, разумеется, никого не было, да и весь дом, можно сказать, спал, однако ночной странник изо всех сил старался не шуметь. Босые ноги вымеривали каждый шаг.
Ни еда, ни питье его (или ее?) не интересовали. В шкафу с посудой, в нижнем отделении, стояла роскошная подставка с кухонными ножами. Ножи были шведскими, известного производителя. Качественная сталь, фирменная заточка, стильный дизайн. Очень добротный комплект, не всякому он по карману. Любое из таких орудий воткнешь в тело по самую рукоятку – лезвие не сломается, даже если в кость попадет.
Ночной странник вытащил из подставки ножи – все до единого – и завернул их в полотенце…