Мальчик носками ботинок изо всех сил
пытался зацепиться за доски пола.
- Не откры-ывай! - Вдруг протяжно
закричал он. - Не откры-ывай! - Рот ребенка перекосился в страшной
гримасе, из глаз текли слезы. - Не откры-ывай!
Ян на какое-то мгновенье опешил.
Никита снова подскочил к нему, ухватив за поясницу, на этот раз
мертвой хваткой. Принялся рывками оттаскивать от двери.
Он никогда не предполагал, что худой
и сутулый, вечно какой-то нескладный Болдырев обладает такой
физической силой. Никита превосходил своего ровесника по весу, но
по хватке, силе мышц, он явно уступал ему. Ян рвался из объятий
Никиты словно раненый зверь, разрывая сведенные руки. И Моравин
отпустив жилистый торс Яна, схватил его за руку, пытаясь завести ее
за спину. На другой руке повис Мурат.
Никите удалось заломать руку
Болдырева, и сейчас, он выкручивал ее. Ян, сдерживая боль, стиснув
зубы, продолжал рваться к двери, таща на себе два тела.
- А-а! - Закричал он, падая на пол
возле двери. Было слышно, как зазвенели то ли амулеты, то ли очки,
ударившись от доски пола. Брызнула кровь, очевидно Ян разбил при
падении либо губу, либо подбородок.
Никита навалился на него сверху, все
еще не отпуская руки. Ян молчал, лишь было слышно, как тяжело он
дышит. Мурат стоял рядом. Никита не помнил, сколько времени прошло
с тех пор, пока он решил, что Болдырева можно отпустить. Ему
показалось это вечностью.
- Бу-ран за-кон-чился. - По слогам
проговорил Мурат.
- Отпускай, не рыпнусь. - Прохрипел
Ян. Никита ослабил хватку, и приподнялся.
Болдырев выбрался из-под него,
принялся растирать запястье. Он поднял с пола разбитые очки, и
повертев их в руке, швырнул в мусорное ведро. Молча Болдырев
подошел к столу и налил себе полную рюмку коньяка. Выпил, не
поморщившись, и не закусывая.
Затем достал из портсигара сигарету,
и щелкнув зажигалкой задумчиво закурил. Кровь сочилась у него по
подбородку, но, казалось, Болдырев не замечал этого.
- Мать умерла, когда я был в
очередной командировке. - Произнес он, будто разговаривая с самим
собой. - Мы так и не успели поговорить в последний раз. Она уже
была плоха, и я, как чувствовал, не хотел уезжать. Мог не ехать, но
поехал. Как всегда, думал, что все обойдется. Успею… Никогда себе
этого не прощу.
Никита молчал. Что он мог сказать
Болдыреву. Он рассчитывал на то, что услышав голос умершего
человека, тот испугается, поймет, насколько все серьезно. Напишет
об этом свою статью, но не более того. Слишком энергичен был Ян
Болдырев, слишком честолюбив, и любил всяческие авантюры.