До Школы было недалеко, а времени
оставалось достаточно, поэтому когда Кастеру на глаза попалась
вывеска цирюльни, он, ощупав подбородок, решил было зайти, но
рассудив, что недельная щетина вряд ли еще вышла из моды,
раздумал.
И уже через минуту вбегал по стертым
многими тысячами пар студенческих ботинок ступеням старинного
здания родимой и благословенной Его Императорского Величества
попечения Высшей Политехнической Школы.
Занятия должны были вот-вот начаться,
и в просторном вестибюле было почти что пусто, а нерадивых
задержавшихся седобородый, древний ― как поговаривали шутники, чуть
ли не ровесник самого здания ― дядюшка Вход-Выход разгонял по
местам звоном колокольчика, хрипловато приговаривая:
― По аудиториям, господа студенты, по
аудиториям! Лекции начинаются!
На ближней колокольне ударили часы, в
коридорах и на лестницах стало совсем пусто и тихо, стихли уже и
приглушенные шаги профессоров, спешащих занять места на своих
кафедрах, и Кастер остался в вестибюле один, со стариком
Входом-Выходом, усевшимся, как всегда что-то там делать в своем
закутке.
Пока все успокаивалось, Кастер
почитал новости на доске объявлений, а потом подошел к привратнику
поинтересоваться, не было ли для него писем.
Старик отложил свое обыкновенное
занятие ― между делом он переплетал фолианты для библиотеки
Политехнического музеума, и переплетал весьма недурно, чем и
подрабатывал на жизнь в довесок к и без того, впрочем, неплохому
жалованию, ― посмотрел на Кастера с неодобрением, но ничего
нравоучительного не сказал, а повернулся к большому стенду с
ячейками.
― Тенедос, Тенедос… Это, значит, на
букву «тыть» будет, ― приговаривал он, ведя корявым пальцем по
рядам ячеек. Потом взял несколько конвертов и долго перебирал их,
бормоча себе под нос.
Писем для Кастера оказалось два: одно
из самой Столицы, почти месячной давности, а потому утратившее
всякую актуальность ― писала одна из его знакомых, роман с которой
был сколь скоропалительным, столь и легковесным; второе было из
Таласа, но его Кастер, пробежав два абзаца, отложил на потом.
Сунув письма в карман и отблагодарив
старика мелкой монеткой, Кастер поднялся на второй этаж и пошел
прямиком к кабинету проректора. Тут, на самом пороге проректорской
обители, он и встретил, наконец, хоть кого-то знакомого из
студиозусов. Прямо из распахнувшейся двери на него вылетел Ортис
Лагар, математик-прикладник с параллельного потока.