Когда мгновение спустя она снова
посмотрела в зал, человека уже не было. Он исчез совершенно
беззвучно.
Тут она испугалась по-настоящему и
бросилась обратно в сторожку.
При виде ее дядюшка Сергус чуть не
поперхнулся прозрачной жидкостью, которую цедил из стеклянного
стакана, но доцедил, смущенно вытер рот рукавом и только после
этого выдохнул, спросил чуть придушенно:
― Ф-ф-х-уу! Или опять что,
Наора?
«Не чай он тут пьет», ― подумала
Наора не к месту и сказала испуганно:
― Там… Там привидение, дядя
Сергус!
В гостиницу Наора возвращалась ничуть
не успокоенная.
Дядюшка Сергус, само собой, уверил
ее, что одиночных привидений в театре нет, и рассказал историю
Огненной премьеры. Наора уже слышала этот рассказ о пожаре в
театре, при котором от здания остался лишь каменный остов и где
погибло множество народа ― и зрителей, и актеров. «В иную ночь, ―
говорил Сергус, ― из зала доносится приглушенный шумок, будто там
собрались как на премьеру, и если заглянуть в такую ночь в зал, то
можно увидеть не только тени зрителей в креслах, но и призраки
актеров на сцене…» А вот единственный зритель да еще в серебристом
плаще ― этого дядюшка Сергус не знал, ничего подобного за столько
лет ночной службы не видывал. Или Наоре просто почудилось. Да он
был просто в этом уверен. Незнакомец никак не мог быть призраком ―
и уж конечно вряд ли живым человеком; уж дядюшка-то Сергус уверен
был, что никто не мог проникнуть незамеченным в охраняемый им
театр.
Успокаивая девушку, сторож проводил
ее до гримерной Теоны, освещая путь фонарем. Они взяли лисий плащ
для Наоры и вернулись в дежурку. Потом они попили чаю, и Наора
соглашалась со стариком: да, наверняка ей почудилось. Или,
соглашался и старый Сергус, вновь вытирая губы.
Полная сомнений, Наора вышла в
проулок.
― Может, проводить тебя до гостиницы?
― спросил Сергус, выглядывая вслед из приоткрытой двери.
― Да нет, не стоит, ― отвечала
Наора.
В самом деле, идти она не боялась ―
до гостиницы здесь было всего ничего, буквально два шага, а городок
был тихий, здесь даже пьяницы были не буйными и вели себя на
удивление учтиво.
Впрочем, исключения всегда
возможны.
― Сударыня! ― остановил ее негромкий
голос снизу, едва она поднялась по ступенькам и взялась за ручку
гостиничной двери.
Наора вздрогнула, хотя голос был не
угрожающим. Даже, пожалуй, наоборот.