― А какие у меня гарантии, что эти
условия будут выполнены?
― У вас нет выбора, ― снова
усмехнулся, и, как показалось Наоре, вовсе не злорадно,
таинственный незнакомец. ― Второй такой случай вам вряд ли
представиться.
― Вы думаете, что я дура?
― Нет, ― уверенно и очень серьезно
сказал мужчина. ― Просто вы вынуждены будете рискнуть. Что вы
теряете? Ваш отец пропивает все деньги, которые успевает забрать у
антрепренера раньше вас. Вы ходите в тряпье вместо платья. Будущего
в этом театре у вас нет: у антрепренера подрастает дочь, на
следующий сезон он забирает ее из Пансиона, и все ваши роли
перейдут к ней. Разве не так?
Наора не ответила. Все услышанное не
было для нее не было новостью, обо всем этом она сама уже не раз
думала-передумала.
― И что вам остается? ― продолжал
человек у камина. ― Подыскать себе покровителя и пойти к нему на
содержание? Это не по вам. Мне известно, что вы не прилагаете к
этому особых усилий. Ваш отец, смею заметить, обеспокоен этим
гораздо больше. По моим сведениям ― а они, смею вас заверить,
точны, ― ваш отец не далее, как несколько часов назад продал ключ
от вашей комнаты некоему не очень молодому и вовсе не самому
приятному, но относительно богатому человеку.
Наора почувствовала, что краснеет ― и
об этом она догадалась, поэтому так и не хотела идти домой сейчас.
Но откуда знает этот человек? Он за ней следил?
― Вы следили за мной! ― выкрикнула
она.
― Да, ― не стал возражать собеседник.
― И поэтому сделал вам это предложение.
― Ах, какой вы добренький, ― съязвила
Наора.
― Да, ― снова подтвердил незнакомец,
― я вам и подарил десять империалов. Чтобы дать возможность
избежать того, чего вы не хотите. Я вовсе не был уполномочен на
это. Но, ― Наора опять услышала смешок, ― думаю, что вы не
броситесь сейчас же к дилижансу, а примете мое предложение. Кстати,
― он достал из кармана часы и пригляделся к циферблату, ― у вас
осталось ровно сорок минут для размышления.
После этих слов он опустился в
кресло, и Наоре ничего не оставалось, как выйти.
Она пошла по коридору, только тут
вспомнила о зажатом в руке кошельке. Он был скромным, но из вполне
качественной замши. Наора открыла его и достала монеты. Тускло
блеснуло в свете свечи золото. Зачем-то оглянувшись на дверь ― за
ней не раздавалось ни звука, ― она попробовала металл на зуб.
Кажется, и вправду золото. Тут все было без обмана. А в
остальном?