Степан помнил этот день, его в первый раз допустили
самостоятельно ставить приборы на трактор, он спешил домой, чтобы
рассказать об этом отцу. Отец сидел и смотрел в окно, Степану
показалось, что он вообще не слышит, о чем говорит сын.
Отец слышал. Но отреагировал не так, как ожидал сын. Он
поднялся, достал со шкафа коробку и вручил ее Степану. Потом
показал пальцем на содержимое:
- Запомни, это все твое. Я рад, что ты теперь можешь сам себя
обеспечить. Это значит, что я могу уйти – отец грустно улыбнулся и,
перекрестившись, добавил – к маме.
В коробке оказались несколько альбомов с фотокарточками.
Карточки были и старые и новые и совсем древние, со времен начала
Миллиарда и даже исторические. Но рассмотреть их Степан не успел.
Уже к вечеру в дверь постучали. Оказалось, Стражники собирают
имущество ушедших.
Зато теперь Степан был свободен. Свободен от воспоминаний.
Свободен от необходимости возвращаться в город. Единственный
любимый человек был здесь, а стало быть, почему бы и не пуститься в
путешествие.
***
В первых сумерках кони неспешно несли Степана и Аюну в указанном
Батором направлении. Сам же Батор ушел другим путем, в
сопровождении большого пса, Верного.
Вся одежда Степана лежала в седельной сумке, вместе с изрядно
погрызенными ботинками. Вместо привычных вещей на Степане была
свободная кофта, свободные штаны и мягкие сапоги, сшитые из мягкой
кожи. А на шее, рядом с нательным крестиком, на кожаном шнурке
висел вырезанный из дерева щит с нарисованным каким то странным
знаком.
Немного саднила рана на спине. Трекер Степана оказался вшит
точно так же как и Аюны, под правой лопаткой и конь шел немного не
ровно, отчего Степан постоянно спадал в сторону, вместе с
седлом.
- Что ты помнишь из истории – спросила Аюна
- Была эпидемия – попытался как можно точнее ответить Степан. –
Шесть лет весь мир боролся с вирусом, пока не изобрели вакцину.
Потом выживших переселили в более комфортные регионы, туда же
перевезли заводы и фабрики. А чтобы эпидемия не повторилась, люди
перестали перемещаться по миру.
- Кроме «золотых» людей, которые остались хозяевами мира –
подсказала Аюна – перевозя все самолетами и закрыв наземные
трассы.
- Еще же война с дикими была! – Вспомнил Степан – Дикие не
хотели принимать новые условия жизни.
- Одно слово, дикие. – Подтвердила Аюна – хотели жить не по
шестьдесят лет, а по девяносто и детей иметь не по разрешению, а по
желанию.