Повернув голову, увидела дикие глаза Ромича, койка которого была как раз напротив моей. Я попыталась улыбнуться, но, судя по его ответной гримасе, это у меня получилось так же из рук вон плохо. Скосив глаза на профессора, увидела, что он лежит с крепко закрытыми глазами и что-то шепчет. Представила, как нелегко ему в его возрасте в такой обстановке и с его неприятием закрытых малых пространств и только вздохнула не в силах помочь.
На несколько минут установилось сравнительное спокойствие, и я почти уверовала, что самое страшное пройдено, однако следующая волна показала, что я обрадовалась слишком рано…
За эту ночь я готовилась к встрече с высшими силами столько раз, что даже перестала считать, и когда под утро качка немного стихла, нас всех сморил сон.
Проснувшись, я кое-как отвязалась, села и осмотрелась. Ромич и профессор еще спали. Открыв дверь каюты, я вышла на палубу и не поверила своим глазам: море было спокойным, лишь легкий ветерок трепал сложенные паруса. Ничто не напоминало о ночном буйстве стихии, лишь усталые матросы и сломанная грот-мачта, вокруг которой они суетились, говорили о том, что пережитый ужас мне не приснился.
Я нашла отца в его каюте. Он сидел за столом, склонившись над картой, и при помощи секстанта[4] вычислял наши координаты.
— Привет, — поздоровался он. — Как ты?
А я увидела, что эта ночь далась ему очень нелегко. Тени, залегшие под глазами, и усталый потрепанный вид ясно говорили об этом.
— Все хорошо. Главное, что мы пережили этот ужас. Неужели здесь всегда такие сильные шторма?
— Нет, не всегда. Я бы сказал, что шторма такой силы характерны для зимы, поэтому мы в это время стараемся в море не выходить, — он пригладил рукой растрепавшиеся волосы и прикрыл глаза.
Я подошла к нему и погладила по плечам.
— Сильно мы отклонились от курса?
— Судя по всему, шторм отнес нас гораздо восточнее запланированного маршрута, до ближайшего порта дня два пути.
— Вот и хорошо. Главное, что все живы. Ведь все живы? — вдруг всполошилась я.
— Все, все, — отец, успокаивая, потрепал меня по руке на его плече. — Небольшие ушибы и повреждения корабля не в счет.
Я облегченно выдохнула.
— Тогда чего ты тут сидишь? Ложись отдыхай, а то на тебя смотреть больно.
Он усмехнулся:
— Обязательно вздремну пару часов, сердечко мое.