- Эй, Тамаа, за тобой пришли! – низкий голос Маены над ухом вырвал из умиротворенной неги, и Томка нехотя, с ворчанием поднялась и поплелась к двери, ведущей в трапезную.
- Слухами цитадель полнится! – были первые слова сестры. – Мышами отроков кормишь!?
- И завтра чем-нибудь еще накормлю.
- Такими же или живыми?
- Какие под руку попадутся, – улыбнулась озорно Тома.
- А мы-то еще и грызунов не распробовали.
- Желаете отведать?
- О них только и говорят.
- Ладно, в следующий раз оставлю блинчик.
- А Виколоту?
- И ему. И Долону, и Млоасу. Семья же все-таки. И сегодня бы оставила, если б знала, что вам так охота попробовать. Завтра отложу, но, если не придете, обижусь.
- Придем! Или позже съедим, когда освободимся.
- Все в службе? – Тома скептично приподняла бровь.
- Да, – заверила Пена и поманила за собой.
Шли долго. Настроение у Томки испортилось: ну не верилось, что Долон настолько занят, что не может уделить ей хоть пять минут. Вот пришел бы и проводил ее к Чиа. Стервозина, живущая внутри, подначивала, науськивала и портила нервы, выстраивая догадки одна хуже другой. Если бы не работа, уже давно бы накрутила себя и, попадись Долон по пути, не сдержалась и устроила бы истерику. Тамара устала быть сильной и выдержанной. Отчаянно хотелось поплакать, поныть, почувствовать нежность и заботу.
«ПМС, что ли?» - мелькнуло подозрение. В такие моменты Томка становилась обидчивой, даже агрессивной, требовала внимания, еды и секса… - совсем как мужик, и не хотела ничего делать, а вместо этого вынуждена была укрощать послушников, которые, в принципе, оказались обычными детьми и подростками, и остро ощущала одиночество.
После нескольких поворотов перестала пытаться запомнить дорогу. Переходы и бесчисленные ступени слились в единый петляющий туннель. Прохлада, царившая в белых стенах, расслабляла. От усталости хотелось спать, а звук мерных шагов, еще больше наводил сонливость.
- Тут все ходы такие или намеренно по лабиринту водишь? – ныла она, плетясь за Пеной и зевая.
- И то, и другое. А если серьезно, не думала же ты, что Сахе выделят такую же комнату, как тебе?
- Что, не внушает доверия? – предположила Тамара. - «У меня-то не хоромы. Боюсь представить, где живет этот лысеющий пройдоха».
- Никакого, учитывая, что Саха - себялюбивый, шкурный вор. Темный.