- Чего? - не понял Максимилиан. Сначала не понял. Потом
посмотрел на Сыча и сказал:
- Да не может быть.
- А ты что, не увидал этого, он едва тебя целовать не стал, -
ехидничал Сыч.
- Кавалер! - юноша обернулся к Волкову.
- Всякое случается, - серьёзно ответил Волков, ему сейчас было
не до того, он думал о том, может ли барон быть оборотнем.
А Сыч все скалился и цеплялся к Максимилиану:
- А ты, Максимилиан, скажи, тебе бабёнки-то милы бывают, я
что-то не припомню, что бы ты бабёнок тискал, хотя возраст у тебя
подходящий, может, ты сам такой же, как барон?
Максимилиан покраснел, немного у него было опыта. Самый яркий
случай произошёл с ним в Фёренбурге. Да, две девицы были очень
хороши, их он вспоминал, особенно черноглазую, жаль, что они
оказались ведьмами и их казнили. А про сумасшедшую Агнес и её
звериные ласки так вспоминать не хотелось. А ещё ему нравилась одна
женщина сейчас. Он о ней думал и даже мечтал о ней. Но она была
много старше его, лет на десять, наверное. А ещё она часто украдкой
шепталась о чём-то с господином, когда думала, что их никто не
видит. Он специально приходил в дом господина рано утром. Женщина
спала внизу на лавках, иногда она ещё не успевала одеваться, пару
раз он видел её в одной нижней рубахе.
Он садился на лавку к стене и делал вид, что не смотрит на неё,
пока она быстро надевала платье. Иной раз он успевал увидеть её
ключицы и большой ворот рубахи, или даже темные пятна сосков или
низа живота, что просвечивались через тонкую дорогую ткань.
Надев платье, она быстро и не без труда прятала под чепец свои
пышные и непослушные волосы. И если ненароком ловила его взгляд, то
едва заметно улыбалась ему. Он для этого и вставал ни свет, ни
заря. Мылся и чистил одежду в темноте, причёсывался. И всё только
для того, чтобы увидеть её в нижней сорочке и улыбку на веснушчатом
лице.
- Ну, так что, Максимилиан? – не отстаивал от него Сыч. - Есть
бабенки, что тебе нравятся? Или ты как этот барон?
- Дурак ты, Сыч, - беззлобно ответил юноша, он больше не
собирался говорить с ним на эту тему.
Кавалер никогда на такие темы не говорил, значит, и ему не
следует. Он во всём хотел походить на кавалера.
Сделали крюк, снова заехали к монаху, но дверь опять была на
замке. Сыч поглядел следы и сказал, что как они тут утром были, так
больше здесь никто не появлялся. После поехали домой.