— А что с учебой?
— Ваши проблемы, как нагонять
пропущенную программу. Карцер на то и карцер.
Мелковато же ты пакостил Аудиториуму
за мой счет, морда кураторская.
Я положил документ на стол.
— И когда приказ вступает в
силу?
— С момента вашего ознакомления
оным, — ответил Мустафин и поднял трубку старинного телефона.
Набрав несколько цифр, он сказал лишь два слова, не сводя с меня
глаз. — Забирайте узника.
Мустафин положил трубку на рычаг и
как ни в чем не бывало вернулся к бумагам.
— Ожидайте, ваше сиятельство. Сейчас
за вами придут.
“Зачем вы это делаете?” — обратился
я к нему ментально. — “Пытаетесь мелко отомстить кому-то сверху за
мой счет, зная, что я не смогу вам противостоять?”
Куратор оторвал взгляд от документов
и взглянул на меня с нескрываемым презрением.
“Ты можешь попытаться мне
противостоять, Михаил”.
“Но не стану. И вы это знаете”.
“Именно поэтому я делаю то, что
делаю”, — отрезал куратор. — “Со временем ты все поймешь”.
Что за игру он затеял? Меня не
отпускало ощущение, что Мустафин действительно помышлял чего-то
добиться за мой счет. Но что ему было нужно? Раззадорить высшее
руководство Аудиториума и вывести их из себя? Зачем?
Неужели хотел вынудить их совершить
какое-нибудь нарушение устава и поймать на горячем, а я был лишь
приманкой для этого? Черт его знает, но куратор точно мне чего-то
не договаривал.
Ладно, решил играть - я подыграю.
Мне уже не привыкать. Откровенно говоря, в Аудиториуме я только и
занимался тем, что играл, подыгрывал, разыгрывал, переигрывал,
совал нос не в свое дело и вообще занимался чем угодно, но только
не учебой. Пока что у меня худо-бедно получалось вытягивать
программу, благо большая часть занятий была посвящена прикладному
применению силы.
И все же пропуск целой недели мне
еще ой как аукнется…
В дверь кабинета постучали. Мустафин
открыл было рот, чтобы разрешить войти, но гость решил не
дожидаться дозволения и зашел сам.
— Я за узником, — лысый, словно
яйцо, мужчина в мундире с шевронами сотрудника администрации
скользнул по мне равнодушным взглядом и тут же направился к столу
куратора. — Савва Ильич, приказ, пожалуйста.
Мустафин протянул ему документ.
Лысый пробежался глазами по тексту и уставился на меня уже куда
внимательнее.
— Соколов Михаил Николаевич… — он
заметил герб моего рода с перечеркнутой полосой и усмехнулся. —
Первый курс, первый семестр, а уже угодили в мои руки…