Он не ответил, потому что не нашёлся что сказать. Соглашаться с
очевидным было бессмысленно, у него были куда более важные вопросы,
но пока он судорожно выбирал самый важный, она схватила его за
нижнюю челюсть, резко её оттянула и второй рукой начала запихивать
в рот какую-то мякоть.
Он от неожиданности попытался не позволить ей это сделать, но не
смог, она крепко и очень сильно держала его, а у него самого, как
оказалось, нет ни силы, ни воли чему бы то ни было противиться. Он
был совершенно немощен.
– Ишь, кочевряжиться начал, – хихикнула старушка, – было проще,
пока был без сознания. Ел, как миленький, и глотал исправно. Ешь! –
вдруг грубо сказал она, – я с тобой бороться не буду. Не для того я
тебя спасала, чтобы отравить. Ешь, или умри! Будешь сопротивляться,
перестану кормить.
Он послушался. Артачиться и впрямь не было смысла. Хотя то, что
она пихала ему в рот, было жуткой горечью. Такой дряни он ещё не
пробовал, насколько помнил, разумеется. Горло начинало спазмически
сжиматься, стараясь не пропустить внутрь столь сомнительную и
неприятную пищу.
Увидев, что сопротивляется уже не он сам, а его организм,
старушка усмехнулась, и достав откуда-то из-за поля его зрения
что-то деревянное, наклонила это над ним, и ему в рот полилась
вода. Это оказалась миска из изгиба ствола дерева, очень грубой
работы.
Мякоть во рту размокла и стала ещё гаже, но зато ему удалось её
проглотить. Желудок тоже не воспринял это с радостью, и начал
судорожно сжиматься. Он боялся, что его сейчас вырвет.
– Ничего, привыкнешь, – сказала незнакомка, – другого всё равно
ничего нет. Вижу в твоих глазах много вопросов, но сейчас ещё не
время. Оклемаешься, тогда поговорим. А нам есть о чём. Ты мне
должен.
После этих слов она вышла из поля зрения, и он услышал
удаляющиеся шаги. За всё время, он ей так ничего и не сказал, о чём
теперь очень сожалел. Но она должна была вернуться. Не просто же
так она его кормит, и он начал готовиться к разговору, как только
стихли её шаги.
До того как она пришла в следующий раз, он успел поспать дважды.
Делать ему всё равно было нечего, да и не мог он при всём желании,
так как был связан.
Шаркающие шаги он услышал издалека. Дождавшись, пока она придёт,
он сразу сказал:
– Кто вы?
– Ээээ, нет, дружок, спрашивать буду я. Потом, может, и тебе
что-нибудь расскажу, но начнём с моих вопросов. И первый будет
таким же. Кто ты такой? Говори правду, это важно.