Его
приводили в чувство, ему давали время прийти в себя, и все
начиналось сначала. Казалось, барон должен был возненавидеть
человека, из-за которого все повторялось вновь и вновь, но он был
ему признателен — только благодаря этому он оказался на
свободе.
Барона
обвинили в государственной измене. Но вот ведь странное дело — во
время пыток допрашивавшие в основном интересовались его
осведомителями и связями, открыто желая вскрыть всю его сеть,
которой он, словно паук, оплел все королевство и территории за его
пределами. Их интересовал его личный архив, который находился в
тайнике. Его родовой замок и дом в столице прощупали и простучали
до последнего камешка, но все тщетно.
Они
прибегли даже к помощи темного мастера: его тайно провели в
темницу, чтобы зачаровать барона и заставить все выложить. Но даже
измученный нескончаемыми пытками, он только рассмеялся в ответ на
эти потуги. Выяснилось, он из очень редкой породы людей (такие
встречаются один на несколько десятков тысяч), которые попросту не
поддаются чарам.
Если бы им
удалось получить желаемое, в их руках оказалось бы мощное оружие.
Настолько мощное, что они могли сами прийти к власти. Но Жерар
выдержал. Через год король потребовал в конце концов представить
ему доказательства вины барона, а главное — его признание.
Обвинители попытались сфальсифицировать документы и даже прикончить
узника, который никак не хотел издыхать. Но король оказался
достаточно умен и прозорлив.
Когда
Берард Первый в сопровождении гвардейцев посетил пленника, он
приказал перевести его в апартаменты в королевском дворце. Ровно
месяц Жерар находился между жизнью и смертью. Однако раны телесные
— это не порча, которую нельзя снять, пока не найден тот темный,
что ее наложил. С ними мастер Бенедикт умел справляться, хотя
задача была нелегкой даже для него. Тут сыграли свою роль и
стальной характер, и сильный организм, и воля к жизни, поддержанные
искусством лекаря.
По
прошествии месяца барон Гатине, который все это время находился под
охраной гвардейцев короля, наконец перестал беспрестанно впадать в
забытье и смог начать думать. Не вставая с койки, он сумел
распутать весь клубок и вскрыть заговор. Он не смог вести следствие
лично, а только раздавал указания. Но иного и не требовалось.
Достаточно было довести дело до того, чтобы подозреваемые оказались
в пыточной. Уж к этим-то господам Тед не питал никаких нежных
чувств, так что сработал самым лучшим образом.