— На этот
вопрос ответить проще простого. Выгоднее всего это моему брату,
королю Памфии. Ему пришлось не по вкусу, как я сумел надрать ему
задницу и отобрать графство Хемрод.
— Но,
возможно, враг куда ближе. Среди влиятельных дворян
Несвижа.
— Нет, тут
точно торчат уши Джона. Другое дело, что это знание ничуть не
поможет нам, ведь нужен именно тот, кто наслал порчу, а его-то мы и
не знаем.
— Значит,
нам нужен тот, кто при Джоне, занимается тем же, что и Жерар при
вас.
— Бедолага
погиб. Несчастный случай на охоте.
— Вот как,
— вскинул брови лекарь.
— Именно
так. Джон не мальчик в интригах и заговорах. Даже если предположить
невероятное — что его удастся пленить, — то под самыми ужасными
пытками нам ничего не удастся выведать, кроме того, что он отдал
этот приказ. Все знал только его верный пес, который уже лежит в
сырой земле.
Лицо короля
исказилось от приступа боли, на чуть порозовевшее лицо вновь
наползла бледность. Господи, и зачем себя так мучить, когда можно
отойти в мир иной, не подвергая себя таким страданиям! Но на то
были причины. Еще не пропала надежда найти темного мастера,
наславшего порчу, хотя она была призрачной. Главное же — еще не все
дела завершены, чтобы передать престол в руки наследника. А вот тут
возникли очень серьезные сложности. Просто
катастрофические.
Тот метод,
что мог принести облегчение, угробил бы больного в считанные дни,
хотя король угас бы без мучений и пребывая в полном покое. Слабый
духом скорее всего пошел бы на это, но Георг Третий отличался
стальным характером и силой воли. Поэтому он предпочитал борьбу.
Безнадежную, причиняющую страдания и непередаваемую боль, но
борьбу. Он не будет знать покоя на том свете, если оставит после
себя не мощное, способное выдержать любые беды и невзгоды
государство, а готовое сверзиться в пропасть. Именно так все и
будет, стоит только ему устраниться.
— Вот
выпейте, ваше величество. Боль никуда не уйдет, но по крайней мере
значительно притупится.
— Господи,
ну почему твои настои такие отвратные на вкус! Уж и не знаю, что
проще — пить их или страдать от боли.
— Сильная
боль туманит разум, он же вам нужен чистым. Вижу, вам
полегчало.
— Да,
благодарю.
В этот
момент дверь отворилась, и в комнату вошел давешний слуга, который
покинул спальню, как только в нем отпала необходимость.
Выпрямившись, вскинул подбородок, словно ничего не происходит и он
сейчас в кабинете короля, а тот восседает за рабочим столом, а не
лежит смертельно больной в своей спальне, пропитавшейся запахами,
далекими от источаемых луговыми цветами. Видно, что старику это
дается с трудом, но он честно выполняет свой долг, а приказ короля
был однозначен. Текущие дела находятся в ведении наследника, под
присмотром секретаря, который каждый день является с кратким
отчетом. Все важные вопросы — только через короля и никак иначе.
Степень важности, разумеется, опять-таки определяет секретарь. Это
очень не нравилось наследнику, но Георг Третий предложил ему
заткнуться и дождаться смерти отца, а потом уж думать над тем, что
ему нравится, а что нет.