Актриса!
Ночной город, полный фонарей, сияющих витрин, расположенных на
первых этажах зданий, и фигурной подсветки фасадов, выглядел
сказочно. В провинции, откуда я родом, ночью было темно и уныло.
Разве что на торговой площади огоньки горели, да у кабаков вывески
зазывно светились.
— Значит, гадаем сегодня на суженого! — не столько уточнила,
сколько констатировала подруга, устраиваясь рядом со мной на
сидении. Глаза у нее искрились азартом, настрой был явно боевой.
Едва я заикнулась о своем предложении, как Марьяна охотно его
приняла, пообещав под благовидным предлогом улизнуть из дома. —
Потираю ручки в предвкушении, — весело улыбнулась она.
Ведьмочка была румяной и высокой черноволосой красавицей, в
отличие от худощавой, мелкой и бледнолицей меня. Фигуристая,
энергичная, яркая… по Марьяне вздыхали многие парни с нашего
факультета, а девчонки мечтали с ней дружить и никак не могли
понять, почему эта честь выпала именно мне.
Сошлись мы с Марьяшей на почве любви к экспериментальным зельям
и разным мелким авантюрам. Так с первого курса все и делали сообща.
Почти все, учитывая невозможность делить комнату из-за завещания
моего дядюшки и запрета ее родителей, считавших, что дочь должна
находиться под их постоянным присмотром, а не жить непонятно где и,
не приведи боги, непонятно с кем. Наивные! Из родного дома
ведьмочка ловко ускользала в любое время суток, но так виртуозно
маскировала свое отсутствие, что семья до сих пор свято верила в ее
послушание.
Сокурсницы поговаривали, что на моем фоне красавица Марьяна
выглядит еще эффектней, потому и назначила своей лучшей подругой
серую мышь, но я не обращала на их глупые сплетни внимания. Зависть
— плохая черта, а девчонки откровенно мне завидовали.
— Тебе погадаем на суженого, а мне на того, кто подарки каждый
год присылает с курьером из магодоставки, — повторила план я,
который уже озвучила ей вкратце по магосвязи.
— В прошлый раз на твоего Деда Мороза уже гадали, — припомнила
ведьмочка. — Не вышло ни шиша! — заявила она, лихо ввернув в свою
фразу просторечное выражение, подцепленное на наших студенческих
просторах.
Там и не такое можно было услышать! А некоторые особо
выразительные обороты рука сама тянулась записать — не для того,
чтобы использовать, просто на память. Услышь Марьяну сейчас
родители, точно под домашний арест посадили бы. Но они — слава
святой деве! — ее не слышали.