Начиная с рождения, любой индивидуум
затачивается под отлаженную социумом часть механизма. Человек
становится не тем, кем хочет, а тем, в ком общество
нуждается. Результаты оправдали все ожидания, и восставшая
из руин цивилизация снова смогла с гордостью носить имя
Человеческой.
Вполне возможно, что остатки тех романтичных свободолюбцев еще
влачат свое существование где–то в разрушенных войнами землях. Но
мы – Граждане возведенного с помощью Экситейторов мегаполиса
предпочли идеальную жизнь. Жизнь без голода, войн и болезней. Жизнь
под мудрым руководством Партии. Жизнь, ознаменовавшую новую эру –
эру Илона.
«Когда
тонешь в мутной реке, а твою шею сдавливает болотная тина, иногда
единственный выход избавиться от её тисков – нырнуть еще
глубже».
Отрывок письма Лине; ноябрь. 173 год эпохи
Илона
***
Было
холодно, но не вокруг, а мне. Пальцы ледяные, я сжал кулаки. Нос
покраснел и норовил вот–вот отвалиться. Губы словно срослись
ипримёрзли друг к другу. Я
стоял и дрожал. Внутри пусто и тихо. Люди всё смотрели на меня и
ждали последних слов. А я лишь молчал, не отводя глаз от капсулы
для криомации. Через форсунки впрыснули хладную газовуюсмесь, и леденящее дуновение вмиг покрыло
криокапсулу инеем изнутри. Вибрация мгновенно превратила тело в
пыль. И она – единственное, что осталось.
Все
потихоньку начали разбредаться. Редкие люди подходили и просто
хлопали по плечу, иные обнимали. Я стоял всё на том же месте,
скрестив руки перед собой и опустив голову. Мне казалось, что
только я во всём мире стал таким одиноким.
Я вышел
последним.
Обжигающе
холодный ливень бился о мои грязные волосы и скатывался ручьями на
плечи. В сером небе кружили вороны. Одни из немногих живых существ,
которым, как и людям, «посчастливилось» выжить, но они от чего–то
абсолютно не выглядели счастливыми. Птицы садились на голое кривое
чернеющее дерево, видимо когда-то посаженное тут для красоты, и
словно наблюдали за мной. От их жуткого карканья у меня сжималось
сердце, если от него ещё что–то осталось.
Даже здесь
слышится гул вечно неспящего города. Эти звуки пугают птиц, и они
всё вновь и вновь взмывают в небо, заполняя его своими похоронными
песнями.
Все
разъехались. Я чувствую только ветер и холод.
***
Стоя в душе, выкрутил показатель
горячей воды настолько, что она обжигала. Уже недельная норма
стекла вниз по водостоку, а я никак не мог согреться. Я дрожал.
Нескончаемо дрожал. Как смириться с этими мыслями? Никак. Это
невозможно. Это невозможно! Я не смогу.