Глава 2
Впервые в Петербурге! Всего несколько выступлений!
Проездом из Неаполя в Шанхай!!!
БРАТЬЯ ПИСТОЛЕТТО!
Всемирно известные метатели ножей! Виртуозная стрельба из
револьвера!
Знаменитый трюк "Бегемот"!
Спешите, спешите, спешите!
Всего несколько выступлений!!!
- Братья Пистолетто? - я скептически разглядывал афишу. Броская,
в четыре краски. На нас с Алексом костюмы матадоров и широкополые
чёрные шляпы... Просто цирк какой-то.
- Наш старый псевдоним, - Алекс смотрел на афишу с затаённой
гордостью. - Лет сто назад мы с Ефимом выступали вместе. Братья
Пистолетто, Алехандро и Эуфемио: вольтиж, стрельба из любого
оружия, метание ножей в живую мишень.
- Вы не говорили, что работали в цирке.
- Ещё я был кочегаром на пароходе, добывал бриллианты в
Кимберлейских копях и помогал братьям Райт испытывать летательные
аппараты. Этого я тоже не говорил. Ну и что?..
Вечерело. Мы с шефом стояли на пересечении Старого и Нового
переулков. Не самый престижный район. Но это пока, - я оглянулся на
новостройку из стекла и бетона.
Скоро здесь будут дорогие офисы, торговый центр, небольшие, но
престижные рестораны и кофейни...
Обветшалое здание старого цирка плохо вписывается в архитектуру
современного города. Приземистое, с портиком и старинными
колоннами. Два крыла расходятся от главного крыльца, над ними сияет
золотой прозрачный купол. Невооруженным взглядом видно, что здание
нуждается в побелке, купол местами утратил позолоту, а статуи в
простенках покрыты толстым слоем птичьего помёта.
Светящаяся вывеска над входом гласит:
"ВЕРТЕП ЕФИМА ДЕМИДОВА"
Даже от названия попахивает замшелыми веками и протухшими
столетиями. Неудивительно, что у них не слишком много
посетителей... Я бы, в первую очередь, сменил вывеску.
- Шеф, а с чего вы взяли, что у нас получится?
- А почему нет?
- Потому, что с вашего последнего выступления прошло, по вашему
же признанию, сто лет, а я так вообще никогда не выходил на
сцену.
- В цирке принято говорить: арена.
- Хрен редьки не слаще.
Я был сердит. Пришлось отменить свидание со Светочкой - и не
только сегодняшнее, а все, на необозримое будущее... Но это не
главное. Главное, что шеф опять распорядился моей судьбой, не
спрашивая меня.
Раньше это меня не слишком задевало. Но в последнее время я
привык, что с моими интересами считаются, и что моё мнение тоже
имеет вес.