Тот был похож на внебрачного
сына кареты и «глазастого уазика». И он с шумом и дымом подрагивал
возле медленно открывающихся ворот города. В моём мире такие тачки
появились больше сотни лет назад.
Да и в целом этот мир плюс-минус
соответствовал моему начала двадцатого века. Здесь не гремело
Восстание декабристов, не было Первой мировой войны и крепостного
права. Но тут жили Пушкин, Колумб и Иван Грозный. И, наверное,
здешние места можно смело назвать альтернативной вселенной. В
чём-то она походила на мой мир, а в чём-то — разительно
отличалась.
Между тем из переднего бокового окна
машины высунулась рыжая голова тучного парня лет семнадцати. И он
недовольным, жирным голосом заорал усатым мужикам:
— Пошевеливайтесь холопы! А то плетей
сейчас получите!
В глубине тачки раздался визгливый
девичий смех. И Рыжик, вдохновлённый им, продолжил верещать,
потрясая кулаком:
— Уроды криворукие! Завтра же вас
здесь не будет, плебеи!
Внезапно он почувствовал мой недобрый,
тяжёлый взгляд и повернул башку. Я с омерзением увидел его прыщавую
физиономию с маленькими свиными глазками, обвисшими щеками и
толстыми влажными губами.
— А ты чего смотришь, батрак?! —
рявкнул он мне, тряся набором мягких подбородков. — Ну-ка
отвернулся! Или тоже плетей хочешь?
В моей груди мигом поднялась волна
праведного гнева, но я лишь склонил голову, пробурчал под нос пару
отборных матюгов и заскрежетал зубами от бессилия.
Рыжик же презрительно захохотал и
скрылся в тачке. Следом она выметнулась из города, выбрасывая в
воздух клубы дыма.
Макар тронул поводья, заставив лошадь
двинуться вперёд, и тяжело проговорил:
— Молодец, что сдержался, Иван. Это
Хрюнов-младший. Его отец почти пятой частью города
владеет.
— Помяни моё слово, Макар Ильич,
когда-нибудь я ему хотя бы машину обоссу, — злобно процедил я и
смачно сплюнул на крайне ухабистую пыльную дорогу. Она могла быть
прародительницей американских горок.
— Забудь о нём. Ты ему не ровня, —
строго сказал старик, грозно посмотрев на меня через плечо. — Он
мало того что дворянин, так ещё в нём проснулся дар. И он в этом
году поедет в академию.
— Надеюсь, он там сгинет, — яростно
пробормотал я, пытаясь унять жгучий гнев. У меня даже руки
непроизвольно сжались в кулаки. — Без таких, как этот Хрюн, жизнь
станет лучше. Его появлению на свет явно Сатана поспособствовал.
Мне ещё Сашка про него говорил.