— Я тебе предупредил, — проворчал дед
и отвернулся.
Я промолчал и уставился на дорогу. Она
рассекала сельскохозяйственные поля и упиралась в лес. А тот мрачно
чернел в нескольких километрах от города. Но лес хоть и казался
таким, будто там живёт Кощей Бессмертный, но, по словам Макара, эта
его часть была безопасной. Всех тварей оттуда прогнали, а кого не
прогнали — тех истребили. Только ночью порой появлялись волколаки
да волки. Так что когда мы добрались до него — старик без страха
привязал коня к дереву. А сам спрыгнул с козел телеги.
Я тоже выбрался из нашего экологичного
транспортного средства и подошвы моих сапог сразу же влажно
чавкнули раскисшей почвой. В ноздри проник насыщенный запах
перегноя, влаги и коры.
Вокруг слабо шумели кронами могучие
деревья. В траве стрекотали кузнечики. А бабочки летали от одного
цветка к другому. Красота. Меня даже немного отпустил гнев,
возникший после прилюдного унижения.
— Чего стоишь, как столб? — недовольно
пробурчал дворянин, разрушая идиллию. — Держи.
Старик всучил мне плетёное лукошко, а
второе взял себе. Потом он решительно закинул винтовку за спину и
энергично пошёл по тропинке, виляющей между вековых
деревьев.
Я нехотя поплелся за ним, придерживая
одной рукой ремень старенькой винтовки. Она висела на плече и во
время ходьбы игриво хлопала потёртым прикладом по моей заднице.
Приходилось терпеть.
Дед тем временем принялся собирать
маслята, грузди и рыжики. А я — поганки и репьи. Каждый был занят
своим делом. И потихоньку мы всё дальше и дальше углублялись в лес,
двигаясь по змеящимся меж кустов тропинкам. Старик семенил в паре
метров впереди меня и постоянно оборачивался. Он будто опасался,
что я могу уйти куда-то в сторону и заблудиться. Но я не был
дураком и от деда не отставал. Мне ведь и вправду не составит труда
потеряться в трёх соснах.
Вскоре Макар махнул рукой, выпрямился,
громко хрустнув позвоночником, и устало произнёс:
— Всё. Перекур. Ты-то, Иван, молодой,
а мне почитай уже шестой десяток. Да и колено опять
разболелось.
— А чего тогда по грибы всё
ходите?
— Нравится, — просто сказал он, присел
на ствол поваленного дерева и поставил между ступней полное лукошко
грибов.
А я стёр со лба едкий пот и помахал
рукой перед лицом. Мошкара забодала уже. Не спится ей. В Макара,
наверное, пошла.