Миномётчик кивнул и отвернулся к своим бойцам:
- Увалов! Увалов!
До заместителя сержанта Увалова лейтенанту получилось
докричаться с четвёртой попытки.
- Что, Андрей Иваныч? – крикнул тот в ответ, подбежав к
командиру.
- Раздай мины из ящиков с красной полосой, ну, тех самых!
Стрелять по тем же целям!
- Ясно!
В этот момент на другом, немецком берегу что-то оглушительно
взорвалось, залив небо ярчайшей огненной вспышкой. И тут же
прогремел ещё один такой же взрыв.
«Ого, что это там рвануло? В склад боеприпасов кто-то влепил так
удачно? Или лётчики сбросили пару мощных бомб?», - подумал
лейтенант.
Увалов с ещё одним бойцом сноровисто вскрыли ящики и вручили
заряжающим по две мины. Кажется, рядом на позициях Артюхина тоже
стали вскрывать «особистские» ящики, которые лежали в стороне,
чтобы не перепутать их в запарке боя с обычными.
Вскоре лейтенант узнал причину недавних взрывов, которые вызвали
его удивление и радость, что под них попали враги. В том месте,
куда улетели первые особые мины, по небу расплескалось знакомое
зарево, и донеслись гулкие разрывы.
Через несколько минут похожая картина случилась на вражеском
берегу за станцией, там, где у немцев стояли несколько батарей,
огонь которых корректировался с труб и высоких крыш восьмой ГРЭС.
Неизвестно, что за начинка была в минах, переданных ему старшим
лейтенантом Ильиным, но точно не газ, про который подумал Шухов. И
это очень хорошо, так как не хочется попадать под ответный удар
немецкой ядовитой дряни.
«Эх, побольше бы таких мин и снарядов, - вздохнул Симохин, когда
из миномётов улетели последние мины с крайне мощным зарядом, а
вдалеке на немецкой территории всё пылало так сильно, что зарево
поднималось до неба. – За час бы весь фронт снесли и освободили
Ленинград».
*****
- Как показали мины и снаряды с рунами товарища Баранкина? –
поинтересовался Сталин у Берии на очередном совещании, срочно
собранном по результатам прорыва
- Отлично показали, - быстро ответил нарком. – По рассказам
корректировщиков, разрыв стодвадцатимиллиметровой мины сравним с
воздействием стокилограммовой авиабомбы, но даёт куда больше
воздействия пламенем. Укреплённые огневые точки уничтожались в
основном от такого огня, который выжигал воздух через амбразуры. Не
попавшие под ударную волну или осколки вражеские солдаты получали
ожоги, в том числе и дыхательных путей, глаз. В наших медсанбатах
находится примерно тысяча сто пленных с такими ранениями.
Красноармейцы воодушевлены результатами обстрела и молниеносным
ударом. А вот пленные немцы сильно подавлены, есть такие, кто сошёл
с ума при артобстреле.