Переодевшись, он повесил одежду сушиться у очага, снова подумал,
что надо бы огонь разжечь, но кресала и трута он не держал с тех
пор, как проявился дар. Поди, сейчас и не вспомнит, что с ними
делать. Ладно. Потом. Все потом.
— Ты сможешь уснуть, не зная, что с тварью?
Отвечать Альмод не стал, смысл отвечать на глупые вопросы. Он
—сможет. Сейчас он уснул бы и на ступенях собственной виселицы, так
вымотался. Да и вообще, смысл изводить себя страхом и сожалениями,
когда ничего не можешь изменить?
— А если тварь двинется не в город, а в лес?
— Тогда мы умрем.
— И тебе все равно?
Он закрыл дверь, добрался на ощупь до сундука.
— Я — Нел, — прошелестело из темноты. А ты?
Он помедлил.
— Альмод.
— Свейн назвал тебя заговоренным, — повторила Нел. — Альмод
Заговоренный. Командир, который проходил десять лет. Прежде чем
сошел с ума и убил Первого.
Альмод скрипнул зубами, помянув недобрым словом пацана. Точнее,
двух пацанов.
— Почему ты молчишь? — настаивала она.
Потому что не намерен ни объясняться, ни оправдываться. Ни
сожалеть о том, что влез совершенно не в свое дело. Но едва
девчонка встанет на ноги, нужно будет уходить из Мирного. Может,
оно и к лучшему. Засиделся.
Разбудил его стук в дверь. Колотили так, будто имели право
вытащить его из кровати и уволочь… неважно, куда. Парни Харальда?
Больше ни у кого столько наглости нет. Но откуда бы узнали? Альмод
никому не рассказывал о своем логове. Даже когда строил, не просто
так взял в помощники городского дурачка. Глухонемой не разболтает,
даже если захочет, мычанием много не разболтаешь. Показать,
конечно, мог, но до сих пор тайну хранил. Хотя сейчас могли и
заставить, конечно.
Когда Альмод только появился в Мирном и заявил о себе как о
целителе — надо же было что-то есть, — Харальд попытался нанять его
на жалование. Хромой все время боялся, что его отравят, даже завел
мальчишку, пробовавшего всю еду. Думал, на ребенка яд подействует
быстрее, быстрее понятно будет. И хотел бы держать при себе
целителя.
Альмод отказался, не выбирая выражения. Вовсе не потому, что
исцеляющие плетения не слишком хорошо справлялись с ядами. И не
потому, что предложенное жалование было смешным даже по меркам
пацана, только-только получившего перстень полноправного
одаренного. Он не собирался ни от кого зависеть.