Альмод прошелся диагностическим плетением. Да, тянуть нельзя.
Надо долечивать ожоги, а потом убирать лихорадку. И мышцы собирать.
Связался, на свою голову.
— Да уймись ты уже, — рыкнул он, пресекая очередную безуспешную
попытку.
— Зря стараешься. Я все равно тебя убь… — Она судорожно втянула
воздух сквозь стиснутые зубы, когда тела коснулись плетения. —
Первого я не… знала, и Ульвара тоже. Гейр был…
Уж не любовником ли? Впрочем, ему-то что за дело. Гейр сам
нарвался. Сам.
— … моим другом. Так что лучше убей, иначе я…
— Сейчас ты убьешь разве что комара, у которого были давние
нелады со здоровьем, — фыркнул Альмод. — Так что заткнись и не
мешай.
Она отвернулась. Перестала тянуться к ножу, попыталась нащупать
край одеяла, завернуться. Не вышло. А каково ей лежать абсолютно
голой перед врагом?
— Закончу — найду тебе одежду, — сказал Альмод. Несколько
запасных рубах у него было, не жалко. Вот штаны его на ней не
удержатся. Впрочем, об этом можно подумать потом. Губу защекотала
кровь. Хватит на сегодня. Доживут оба до завтра — продолжит. Еще не
хватало встретить тех, кто за ним придет, беспомощным, точно… Нел
сейчас.
— Зачем? — прошептала она, когда Альмод приподнял ее, надевая
рубаху. — Ты же…
— За мясом, — буркнул он.
Она затихла, часто моргая. Он тоже замолчал. Зажег очаг, в
котором лежало то, что осталось от одежды Нел. Бросил туда же
образцы, на несколько мгновений добавив пламени жара — полыхнуло
желто-белым, пришлось глаза прикрыть. В животе заурчало. Зараза, и
поохотиться теперь не сходить. Сам-то перебьется, тем более, что
под потолком висело засушенное мясо. А вот девчонку чем
кормить?
Это заставило его вспомнить еще кое-что. Обругав себя последними
словами, Альмод взял со стола флягу. Жестом показал девушке. Она
облизнула потрескавшиеся губы, и видно было, как гордость в ней
борется с жаждой. Дожидаться, что победит, Альмод не стал, поднес
флягу к ее губам, приподняв голову.
— До ветру не вынести? — поинтересовался Альмод.
Нел мотнула головой.
— Точно? — настаивал он.— Перестань дурить, сейчас я целитель, а
ты моя подопечная, только и всего. Тащить сюда из Мирного женщину,
чтобы защитить твою стыдливость, я не намерен.
Да и не в чести стыдливость среди чистильщиков. Побродишь
месяц-другой там, куда ворон костей не заносил, и станет все равно,
кто прикрывает твою задницу, пока под кустом сидишь, лишь бы не
отгрызли.