— Тем более что у нас прибавление:
новой семье требуется отдельный дом, — мстительно добавила глава. —
Придется перенаправлять часть потоков ци, текущих по усадьбе.
Работы много. Очень приятной работы.
— То есть исследовать созданную
Магдаленой «дверь» нам нельзя? — Чистый Родник вопросительно
смотрела на бабушку. — Я надеялась, вампирам понадобятся мои
таланты Видящей.
— Какую «дверь»? Нет никакой двери,
исчезла. — Старшие одинаково усмехнулись. — И сама Магдалена уехала
из города — быстро, словно черти за ней гнались.
Лисицы остались обсуждать прошедшие
события, строить планы, я же спустился вниз. Позвало хорошо
знакомое присутствие: последний раз мне довелось увидеться с
несчастной обладательницей истерзанной ауры почти месяц назад. Не
рассчитывал на такую скорую встречу.
— Здравствуй, Татьяна.
— Здравствуй, Максим.
Вампиресса по-прежнему оставалась в
облике маленькой девочки, моя кровь не помогла. Интересно, что
сказали бы посетители ресторана, если бы видели нашу пару?
Здоровенный амбал с ощутимой аурой убийцы рядом с хрупким поникшим
ребенком в джинсиках и футболке: прекрасный сюжет для картины.
— Я уезжаю из города, — наконец
прервала молчание вампиресса.
— Звенислав приказал? Дождался
выздоровления и изгнал?
— Что? А, нет. Не могу оставаться.
Знаешь, он знал все с самого начала.
— Объясни? — Я действительно не понял
ее фразы.
— Звенислав с самого начала знал о
моем договоре с Семивратным Кругом и подбрасывал выгодные ему
сведения. Играл нами.
Ни хрена себе!
— Он сам так сказал?
— Да. Дескать, мое желание вырасти —
он так и сказал: вырасти! — не могло не привлечь внимания его
врагов. Увлеченным легко манипулировать — это азбука. Мастер города
просто ждал, когда ко мне придут с предложениями, и наблюдал за
развитием ситуации. Использовал ее себе во благо. Поэтому даже
наказывать меня не стал — назвал происшедшее уроком. Уроком глупой
девочке.
Похоже, Звенислав трактором прошелся
по гордости Татьяны. Все-таки наказал, случайно или намеренно. Она
говорила, выплевывая короткие фразы, с трудом ворочая языком.
Исповедовалась мне, потому что поделиться болью больше не с кем —
Харальд наверняка в курсе всех дел своего отца.
— Ты знаешь, я даже предательством
назвать это не могу… — Горькая и злая усмешка исказила детское
личико. — Они ведь оба действовали в моих интересах. Умом понимаю,
что если не Семивратные, то кто-нибудь другой подкатил, и я бы
согласилась, а опекать меня постоянно отец не может. Не должен.
Третий век живу, своя голова на плечах есть. Правильно они
поступили, мудро, нашли лучший выход. И все равно так тошно!