Глеб напряженно молчал. Засунув руки в карманы куртки и подняв
плечи, он покорно следовал за Катей и ее псом, но так и не решался
начинать разговор.
Она тоже не торопила его, испытывая не столько любопытство,
сколько досаду. Возможно, Глеб надеялся на приглашение в дом, но
Катя ответила, что встретиться они могут лишь во время ее прогулки
с Вульфом. Когда она, одетая в непромокаемую куртку с капюшоном,
походные штаны и грубые ботинки, спустилась на улицу, Глеб уже ждал
возле подъезда.
– Хороший у тебя волчара, – сказал наконец-то Шаталов.
– Это не волчара, а собака, – педантично поправила Катя.
– Я знаю, – кивнул он и снова замолчал.
– Глеб, – не выдержала она. – Мне уже пора. Что ты хотел
сказать?
– Может, посидим где-нибудь?
– С собакой?
– Ну… Да, понимаю. Я хотел тебе кое-что показать. Рисунки, если
быть точным. Под дождем это неудобно.
– Ты увлекся рисованием? – засмеялась Катя, но осеклась, потому
что Глеб бросил на нее острый и одновременно полный боли взгляд.
Неудачная шутка. Надо же так облажаться.
– Ладно, – сдалась она, дабы загладить бестактность. – Давай
поднимемся. Только мне завтра рано вставать.
– Я ненадолго! – обрадовался Глеб, а Катя с тоской подумала, что
когда-то отдала бы многое за то, чтобы он пришел к ней в гости.
Первым в квартиру влетел Вульф. Катя вытерла ему лапы и спину, и
пес проследовал на кухню – на любимое место возле холодильника.
Глеб стряхнул капли с завившихся от влаги светлых волос и неловко
улыбнулся. Катя поставила чайник и развернулась к гостю. Глеб
осматривался, будто был здесь впервые. Или словно с последнего
визита не узнавал кухню.
– Это рисунки Вали, – начал он без всякого перехода, вытащил
из-за пазухи пластиковый файл и бережно разложил на чистом столе
несколько листов. Катя с любопытством наклонилась, но, едва бросив
взгляд на первый рисунок, нахмурилась. Валя, девятилетний сын
Глеба, безусловно, был талантлив, хоть за гениальность платил
здоровьем. На первом рисунке мальчик изобразил одетую в плащ с
капюшоном девушку с волком на поводке. Непосвященный человек мог бы
подумать, что ребенок нарисовал по мотивам сказки Красную Шапочку,
только вот у Шапочки оказалось лицо Кати.
– Как тебе? – спросил Глеб, но без свойственной отцам гордости,
скорее с беспокойством. Почему в его тоне просквозила нервозность,
Катя поняла, когда увидела следующий рисунок: лес, избушку,
оскалившегося волка и лежащую на траве девушку с ножом в груди.
Лицо несчастной было закрыто длинными волосами, выбившимися из-под
капюшона, но Катя и без деталей поняла, кто это мог быть.
Содрогнувшись, она перевернула листок и увидела третий рисунок –
абстрактный портал, по краям которого Валя изобразил расплывчатые
фигуры, вытягивающие руки в желании за что-то зацепиться.